— До завтра, – сказала она ему на прощание.
— Ты ничего не забыла? – спросил с улыбкой Сергей.
Саша непонимающе посмотрела. Он пальцем тыкнул в свою щёку. Она быстро отвернулась и пошла домой. Сергей рассмеялся.
— Ну хорошо, надеюсь завтра повторим, – крикнул уходящей девушке.
— Ну что за идиот? – бормотала Саша.
Сегодня в их доме неспокойно было всем. Саша не могла заснуть, потому что волновалась о том, что не понимала, что происходит. Аня дописывала картину, переписываясь со Стасом, и Глеб, который думал о Кате. Неужели судьба наконец-то им улыбнулась, и они смогут стать счастливыми?
ГЛАВА 6 Белые ирисы
Белые ирисы - искренность и непорочность
— Что у нас сегодня на завтрак? – потирая глаза от недосыпа, произнес Глеб.
— Ох, – следом за ним зашла на кухню Аня. – Почему наш стол ломится от еды?
А на столе, действительно, было много всего. Саша встала ещё раньше, чем обычно и приготовила праздничный завтрак.
— Я решила поздравить вас с успешно сданным пробником, – попивая чай, сказала Саша.
— Ну ничего себе, – удивленно сказал брат.
— Мы это неделю будем доедать, – шепотом произнесла младшая.
— Что же будет, когда мы сдадим экзамены и поступим? – с ужасом воскликнул Глеб.
Саша рассмеялась.
— Садитесь уже, – сказала старшая.
Ей не хотелось прерывать такую идиллию, однако всё же пришлось.
— Вам звонила мама? – напрямую спросила Саша и посмотрела на близнецов.
— Да, – одновременно ответили они.
— Разговаривали с ней?
Оба помотали головой. Саша удовлетворенно закивала.
— Правильно, сегодня я сама ей позвоню и поговорю, – на этом вопрос был решён.
Саша не удивилась тому, что никто из них ей не ответил. Признаться честно, Глеб и Аня не были привязаны к матери. С самого раннего детства Саша заботилась о них больше. Именно она повела их в первый класс. Именно она заметила у сестры способности к рисованию и отвела в художественную школу. Увидела страсть Глеба к спорту и постоянно тянула его за собой на тренировки. Саша до сих пор помнила, как отдавала тренеру свою форму, а тот сказал ей:
— Скоро она опять окажется у вас дома.
Именно она устраивала большой праздник на их день рождения. Готовила с самого утра, а потом уставшая, но счастливая засыпала. Учила быть сильными и всегда стоять друг за друга горой. Большая часть их воспитания лежит на её плечах. Саша помнила, как рыдали они, когда та уезжала на учёбу. Помнила, как звонили вечером в слезах и говорили, как сильно устали от постоянных скандалов родителей. Успокаивала, после их развода. Защищала от пьяных драк матери. И многое, многое другое. Конечно, Глеб и Аня любили маму, но особую привязанность и уважение испытывали лишь к старшей сестре.
В последний год детям пришлось особо тяжко. Они замечали состояние Саши из-за запоев матери. Дети прекрасно всё видели и понимали, как бы сильно не скрывала старшая. Единственное, что раздражало Аню и Глеба – приказной тон Саши. Боялись, что такая самостоятельность и полный отказ от помощи посторонних будет сильно мешать старшей сестре. Однако понимали, что её собранность и спокойствие часто спасали в трудных ситуациях. Как-то раз сильно опьянённая мать пыталась зайти в дом, но Саша закрыла все двери и запретила детям открывать. Они вдвоем сидели в комнате: Аня рисовала, а Глеб делал домашнее задание. Мать что-то кричала, а потом разнесся громкий звук разбивающегося стекла. Рука Ани задрожала, картина была испорчена. Но даже тогда, они не ослушались приказа сестры и продолжали сидеть в комнате. Громкий хлопок закрывающейся двери. Глеб слышал, как Саша что-то говорила, а мать продолжала орать заплетающимся языком. Вскоре всё утихло, было только слышно, как старшая аккуратно собирает осколки разбитого окна. Аня выдохнула.
— Саша успокоила её, – тихо сказа Глеб.
— Только она и может её успокоить, – дополнила Аня.
— Я постараюсь не огорчать сестру, – пообещал брат.
— Я тоже постараюсь, – подхватила сестра.
Тогда они дали друг другу обещание. Саша не позволила бы им встревать в разборки с матерью, не позволила бы убирать разбитое стекло, посуду, разбросанные вещи, поломанную технику. Она не просила помощи и ни за что не приняла бы её. Поэтому младшим только и остаётся: не огорчать Сашу.