— И когда теперь её можно починить? – разочарованно спросила Саша.
— Я думаю неделя. Минимум две.
Саша с ужасным настроением пошла домой. Хотя работа и дом находились не так уж и далеко, однако тратить тридцать, а то и сорок минут на дорогу ей не хотелось. Она шла, погружённая в свои мысли, спустилась по длинной лестнице и повернула направо, прошла небольшой парк и оказалась на набережной. На удивление здесь было немноголюдно, хотя обычно собирается много молодежи. Саша подошла к краю набережной и посмотрела на реку. Тихая и бесшумная она протекала вдоль всего города и служила объектом развлечений местных жителей. Девушка посмотрела в другую сторону и неожиданно увидела Сергея. Тот стоял у самого берега и молча смотрел вдаль. Ветер развивал его длинную футболку, и Саша смогла заметить, насколько парень худой. «Вот бы снял кепку». Но он не двигался, как будто статуя на берегу, замер и о чём-то долго думал, не замечая никого вокруг. Саша подошла чуть ближе. Она не хотела нарушать его покой. Просто, как заворожённая, не могла отвести взгляд.
Так они стояли ещё очень долго, он смотрел вдаль, а она на него. Наконец, Саша пришла в себя и пошла дальше.
— О чём он интересно думал? – тихо спросила она про себя. Но ответ на этот вопрос, естественно, получить было невозможно.
Как-то раз она прочитала в одной статье об одном явление. У японцев есть фраза koi no yokan – предчувствие любви. Когда человек чувствует, что влюбится. Не с первого взгляда, даже не со второго, но это будет неизбежно. «Неужели это оно и есть? Смешно! Разве я похожа на такого человека?»
Уставшая, спустя тридцать минут, Саша подошла к своему дому. Уже со двора услышала шум в доме, и чтобы потянуть время перед неизбежным, замедлила шаг. Прошла мимо гаража, подняла несколько пустых бутылок из-под пива, завернула за угол, выбросила их в мусорку. Подошла к первой двери, удостоверилась, что та закрыта и пошла ко второй. Несколько помедлив, Саша зашла в дом. Громкие голоса доносились из спальных комнат. Девушка сначала заглянула на кухню. На полу валялась пустая бутылка и кружка, и по всюду сахар. Саша глубоко вдохнула и пошла на шум.
В комнате мамы она увидела нескольких людей. Аня со слезами на глазах что-то упорно говорила маме, та в свою очередь злобно смотрела на неё и Глеба. По взгляду Саша сразу поняла, что женщина пьяна. Потом посмотрела на пол и увидела незнакомого мужчину. «Ого, это что-то новенькое».
— Что случилось? – спокойно, но громко спросила Саша.
Аня сразу же подбежала к ней, не сдерживая новый поток слёз. Саша вопросительно посмотрела на Глеба. Тот вздохнул, потёр лоб, копируя жест старшей сестры, и принялся объяснять:
— Короче, пришли мы домой. Поели и хотели попить чай, как выходит ЭТА и начинает кричать, где её телефон. Мы, естественно, сказали, что не знаем, ну она и начала всё разбрасывать. Потом услышали мужской крик из её комнаты, зашли, а тут ЭТО. Ну и началось.
Саша внимательно посмотрела на лежащего мужчину. Мать в это время пыталась сфокусировать взгляд и что-то громко мямлила. Старшая сестра погладила младшую по голове. Пытаясь подавить свой гнев, девушка закрыла глаза. Глеб знал, что если Саша разозлиться, то может произойти непоправимое, поэтому положил руку на её плечо.
— Глеб, возьми свою сестру и идите в гараж, а я потом вас позову, – громко сказала Саша.
— Никто никуда не пойдет, пока не найдется мой телефон, – прорезался голос матери.
Саша посмотрела на Глеба, тот стоял в нерешительности.
— Ты слышал, что я сказала? Идите в гараж и заприте дверь на всякий случай, – повышая голос, снова сказала Саша.
На этот раз Глеб послушался. Он взял Аню за трясущиеся руки и увел её. Когда дети ушли, старшая сестра начала действовать. «Это была последняя капля в моё бесконечное море терпения».
Она быстро зашла в свою комнату, взяла ключи и также быстро заперла дверь в комнату матери. Та видимо поняла, что её заперли, поэтому начала кричать и бить со всей силы ногами по двери.
— Я разобью сейчас окно, – кричала женщина.
Однако Саша уже всё решила. Она все эти годы пыталась, как могла спасти этого человека. Делала всё, чтобы сохранить крупицы этой семьи, но получая каждый раз жёсткие пощечины, в конце концов потеряла контроль. Остановить её уже ничего не могло.