Возможно, сейчас у меня сложилось впечатление, что все научные объекты идентичны. Очевидно, что это не так - сегодня категория "искусство" может иметь тенденцию к эстетизации, "религия" - к релятивизации, "культура" - к де-натурализации, "наука" - к универсализации и так далее. Эти основные категории явно выполняют разную работу. Мое главное утверждение состоит в том, что многие из этих категорий распались в один и тот же период и что аналогичные стратегии могут быть использованы для их разрушения в будущем. Но можно подчеркнуть и различия.
Тем не менее, в большинстве академических кругов две основные категории стали поглощать деконструктивный импульс к дисциплинарному упадку. Ученые, отказывающиеся от понятий религии, литературы, искусства и т. д., часто обращаются к "культуре" или "политике" в качестве замены. Даже те ученые, которые менее осознанно относятся к дисциплинарной критике, часто говорят о том, что все есть "политика" или все есть "культура". Но понятия "культура" и "политика" сами по себе уязвимы для тех же вызовов, о которых говорилось выше. Действительно, в антропологических кругах наблюдается активная критика "культуры" наряду с возрождением культуры в других академических кругах. Более того, хотя критика "политики" в политической теории была несколько маргинализирована, большинство критических стратегий, описанных выше, применимы к "политике" в равной степени, и это понятие так же подвержено дестабилизации. Соответственно, самым очевидным следствием вышесказанного является то, что ученым некуда отступать.
Прежде чем двигаться дальше, я хочу предложить последствия этих стратегий для еще одной категории - а именно, для самой науки. Если о "конце науки" обычно не рассказывают в соответствии с тропами, о которых шла речь выше, то это потому, что наука - это наш современный синекдоха для знания как такового. В эпоху растущего отрицания изменения климата и политики постправды, казалось бы, еще более безрассудно ставить под сомнение связность науки. Но мы не сможем защитить "науку", если не займемся этими скептическими проблемами. Это связано с тем, что наука уязвима для многих из тех же критических замечаний, которые выдвигаются против других категорий.
Иными словами, наука может быть провинциализирована. Хотя Томас Кун не был скептиком и не собирался релятивизировать науку, "Структура научных революций" (1962) воплощает в себе некоторые из интеллектуальных ходов, которые я обсуждал. Она появилась в тот же период, что и другие вышеупомянутые работы, и, несмотря на то, что большинство комментаторов ее не заметили, Кун использовал понятие семейного сходства Витгенштейна в качестве отправной точки проекта. Она появилась в тот же период времени, что и другие вышеупомянутые работы, и, несмотря на то, что большинство комментаторов не обращают на нее внимания, Кун использовал витгенштейновское понятие семейного сходства в качестве отправной точки для проекта. Аргументация Куна в основном состоит из критики R-1 и R-3 в той мере, в какой она является историцистской и укоренена в проблеме границ перевода. Помимо Куна, как отмечают некоторые философы, не существует единого научного метода, который бы разделяли все науки. В разных научных дисциплинах знания производятся по-разному. Кроме того, невозможно четко определить границы науки. Смысл науки сегодня частично проявляется в ее мнимом противостоянии суеверию и псевдонаукам. Но это противостояние не может быть полностью выдержано. Любая попытка определить науку так, чтобы включить в нее астрономию, но исключить астрологию, приводит к тому, что она либо остается без признанной науки, либо включает в себя осуждаемую лженауку.69 Мы могли бы добавить и этическую критику. Называть что-либо наукой - это, безусловно, престижный термин, во многих кругах передающий нормативную силу (например, "наука говорит, что грудное вскармливание - это хорошо") и т. д.
Я затронул лишь некоторые из этих критических замечаний, но мои аргументы уже могут навести на мысль: "Означает ли эта критика науки, что знание невозможно?" К счастью, ответ отрицательный. Как я утверждал в главе 1, многие споры о "реализме" и "антиреализме" на самом деле касаются доверия к современной научной космологии. Однако если наука не является единством, то все эти разговоры о научной космологии ошибочны. Вместо грандиозной проблемы с "научным мировоззрением" мы должны думать о долговечности различных локализованных теорий. Являются ли кварки искусственной проекцией определенного набора культурных предположений или точным описанием какого-то компонента Вселенной - это вопрос для физиков в области, которая уже имеет методы для решения подобных вопросов. Говоря иначе, социальное конструирование кварков не является великой проблемой для науки в целом, потому что нет науки в целом, которую можно было бы атаковать или защищать.