Несмотря на некоторые споры в литературе, прагматизм требуется на двух уровнях: на уровне кластера свойств и на уровне привязки.
Многие последователи Бойда склонялись к тому, что определение одного лишь гомеостатического механизма должно позволить точно определить границы данного вида.79 Но проблема в том, что разные уровни абстракции дают разные представления о том, что считать единым каузальным механизмом.80 Например, при одной степени разрешения центр мозга, известный как гиппокамп, состоит из множества различных каузальных механизмов, таких как возбуждающие и тормозящие нейроны, глиальные клетки и клетки поддержки. Но если смотреть с более абстрактной точки зрения, то сам гиппокамп - это единый причинный механизм, участвующий в кодировании памяти. Однако, как я уже неоднократно отмечал, социальный мир разобщен. Не только социальные виды пересекаются друг с другом, но и наши представления о сложных социальных видах также часто пересекаются друг с другом (например, одну и ту же организацию можно анализировать экономически, архитектурно, символически и так далее - при этом каждый вид анализа может отражать лишь представление об одном сложном объекте). Это означает, что для тех из нас, кто работает в гуманитарных науках, вопрос о том, считается ли определенный набор сущностей членами "одного и того же" социального типа или представляет собой просто родственные типы, часто будет скорее прагматическим условием для целей конкретного обобщения, чем простым фактом.
Поскольку не существует универсального способа классифицировать то или иное явление (например, как религиозное или политическое), для разных проектов будут иметь смысл разные схемы классификации. Но не каждая классификация окажется полезной. Не все предложенные социальные виды описывают реальные кластеры сил. Наш повседневный и даже научный словарь, посвященный социальному миру, изобилует терминами, которые не имеют точных ссылок или передают ошибочные предположения. Даже терминология, имеющая практическую пользу, часто не позволяет понять, что придает определенному социальному типу его свойства, и, следовательно, не объясняет, когда обобщения о нем могут быть верными. Повторю предыдущее наблюдение: вид в конечном счете бесполезен, если он порождает индуктивные обобщения лишь случайно. Даже наша лучшая терминология редко отображает во всех подробностях свойства или процессы закрепления определенного вида, но в той степени, в которой наши термины выделяют фактические кластеры свойств/процессы закрепления, мы можем работать вместе, чтобы усовершенствовать наши теоретические формулировки или приспособить наши лингвистические практики для лучшего описания рассматриваемого вида. Таким образом, даже для того, чтобы быть идентифицированным как достойный аккомодации, вид должен хотя бы неполно отслеживать как общие кластеры власти, так и общие процессы анхоринга.
Это предполагает два различных вида прагматических стратегий в отношении социальных видов, которые мы можем назвать агрегирующей и дезагрегирующей. Агрегировать - значит рассматривать общие примеры в более широком масштабе, хотя при этом необходимо игнорировать некоторые различия; дезагрегировать - значит повышать разрешающую способность и рассматривать более тонкую шкалу, которая имеет меньшую объяснительную ценность. Оба полезны. Во избежание недопонимания обе стратегии требуют, чтобы спецификации времени и места были явными. Ценность обеих стратегий будет зависеть от их способности описывать реальные причинно-следственные процессы и кластеры сил.
Вопросы масштаба потребуют прагматических решений о том, считать ли конкретный случай одним или несколькими социальными видами, но это не означает, что все идет своим чередом или что социальные виды определяются теоретиками в основном по принципу ad hoc. Скорее, необходимость агрегировать или дезагрегировать социальный вид (а также его властные кластеры и процессы закрепления) будет относиться к конкретному объяснительному проекту, поэтому ошибка в определении масштаба негативно скажется на результатах исследования.