В крайнем случае, Лидия может их не есть… чтобы совесть совсем не мучала. В любом случае, работа прежде всего. Орган-локатор сам себя не вырастит.
С этими мыслями, Лидия устремилась в сторону морского дна. Для начала, нужно было подыскать подходящую площадку, чтобы локатор не смыло штормом. Метаморф уже прикидывала, чем отгонять от него донную фауну, чтобы та не сожрала все плоды непосильного труда.
Впрочем, её можно и не отгонять… отрастить на локаторе хватательные щупальца и множество зубастых пастей, и дело с концом. Но тогда, придется и автономную пищеварительную систему выращивать! — опомнилась Лидия, стукнувшись лбом об океанское дно. Затея представлялась достаточно монументальной, и невероятно увлекательной. Метаморф сама удивилась, как ей не приходило в голову, попробовать нечто подобное, ранее.
Ах, да — вспомнила Лидия. Ищейки Союза миров мешали. А на Земле, на такие фокусы не хватило бы маны. Сейчас, всё потребное было в наличии. Оставалось только засучить рукава.
— Держись там, Виктор! — мысленно пожелала Лидия, уже погруженная в проект. Клыкастые пасти локатора должны быть достаточно симметричны, и равномерно распределены по всей поверхности… а что, если добавить его щупальцам глазки? Какой цвет бы, выбрать?
— Мать вашу? — хотел я ошеломленно воскликнуть. Ага, жди ночь, во всю мочь.
У меня не получилось не то, что воскликнуть — я даже пробулькать ничего вразумительного под водой не сумел. Причина банальна: рта не обнаружилось на нужном месте. На ненужном, тем более. Хоть это, плюс.
Нет, удобно, конечно. Будь у меня синдром Туррета, точно бы оценил. Тем более, я был близок к тому, чтобы выдать такую тираду, словно я от него страдал с рождения.
Вокруг меня творилась какая-то, чертовщина. Ещё несколько минут назад, я рвал подручных Лорда, как тузик грелку, а потом меня забросила в энтропийный Разлом, кто бы вы думали? Шура, собственной персоной! Нет, я конечно, всё понимаю.
Не первый раз замуж… то есть, под «дружественным огнем» оказываюсь. Можно было и привыкнуть. Первый раз, Айгуль могла об меня, разве что, убиться. Но, видимо, ей было медом намазано. Второй раз, она без толку выпустила в меня весь автоматный рожок. Я был уже тогда достаточно толстошкурый, чтобы над этим весело посмеяться, но верно говорят — бойся третьего раза!
В третий раз меня сбросили в энтропийный Разлом, и это, скажу я вам!
Как описать пространство без материи и расстояния, без времени и… собственно, пространства как такового? Сама попытка описать нечто, означает, что ты пытаешься выделить характерные признаки, но в том-то и дело, что их не могло там даже существовать. Они возникали из ничего, и переходили из одного в другое.
Возможно, к этому можно было привыкнуть, вот только изменчивость среды касалась и меня тоже. Стоило немалых усилий не расползтись там на составные части. Я был к этому очень! Чрезвычайно! Близок. Уж не знаю, каким образом я оттуда выбрался? Похоже, чутье не ошибается, и меня выдернули оттуда за шкирку, как нашкодившего котенка.
И теперь, точно также, как и этот неведомый котенок, я очумело оглядывался на новом месте, и пытался разобраться — черт подери, где это я!? Как я здесь оказался?! Мать вашу!
Последнюю реплику я мог произнести, исключительно, мысленно. Как я уже пояснял, в данный момент я не имею, кхм, рта. Простите. Собственно, очумело оглядываться я тоже мог, исключительно фигурально. Глаз у меня тоже пока не было.
И я как раз планировал этот недостаток исправить. Но, сначала…
— Нора! — завопил я мысленно, вызывая свою самую верную помощницу. Она никогда ещё меня не подводила. Если она не могла решить вопрос за меня (как всегда), она могла дать ценные указания или, хотя бы, помочь морально. Именно в последнем я и нуждался больше всего.
— Связь… канал… — услышал я, словно плохую радиопередачу. Моё сердце немедленно рухнуло в пятки. Такого ещё никогда не было!
— Нора! — вновь крикнул я мысленно.
— Доходит… как отраженное эхо, — донеслось до меня. Описание подходило к месту, как нельзя лучше. Голос Норы доносился до меня, как многократно отраженное пещерное эхо. Отдельные слова мешались друг с другом, складываясь в гнетущую какофонию внутри головы.
— Я придумаю… что-нибудь, — реплика Норы оказалась для меня слабым утешением. Дело в том, что после этих слов, Нора замолкла и перестала отвечать на призывы.
— Нора! — воскликнул я, так и не услышав ничего в ответ. Плевать мне было, что я понимал её с пятого на десятое. Сейчас я был уже готов довольствоваться её голосом.