- Принято, Игорь Андреевич, - кивнув, невозмутимо сказала я.
- Подготовь личный состав, у нас будут гости, - добавил он, очень выразительно покосившись на орущих шепотом бойцов, сгрудившихся вокруг телевизора и приставки.
- Гости? – поинтересовалась я. Его намек на дисциплину и вольное обращение был понятен. Значит, услышал-таки. И повторение приказа должно было лишний раз напомнить о том, кто тут старший по званию.
- Разведывательная группа. Точнее то, что от нее осталось. Кто в составе - неизвестно. Присоединятся к нам на какое-то время, —сообщил капитан. – К тому же, говорят, в наших краях бродит Лёха, так что наверху не задерживайся. Не дай бог, заглянет на огонек!
- Говорят? – переспросила я. - Кто говорит?
- Проверенные источники, - с нескрываемыми нотками превосходства, загадочно ответил Горецов.
Как меня не передернуло от отвращения, ума не приложу. Строит из себя великого офицера, допущенного в высокие руководящие круги, куда нам, простым солдатам хода нет. Ну-ну! А сам боится, что без меня дисциплину во взводе удержать не сможет. И главное, с каким пренебрежением говорит о генерале! Да не просто о генерале, а о знаменитой личности, про которую каждый слышал! Самый молодой боевой офицер, получивший такое высокое звание. Трижды тяжело раненный, воюющий на передовой. Бродит он! Как язык только поворачивается!
- Принято, - все так же невозмутимо сказала я. – Могу идти, Игорь Андреевич?
- Иди, Стрельцова, иди, - великодушно кивнул Горецов, снова погружаясь в изучение карт и приказов. Что ж, напускать на себя деловой вид на пустом месте тоже надо уметь! И выбирать идеальных исполнителей, надо признать, так же талант нужен.
С купальными процедурами бойцы закончили быстро, привычно экономя воду и электроэнергию. Собрав в спальне всех, не занятых дозором и работой на кухне, я распределила койки, назначила дежурного по внутренним помещениям и распорядилась заняться стиркой и просушкой одежды, ибо воняло от нее так, что в глазах щипало.
- Послушайте меня очень внимательно, - усевшись на первую попавшуюся кровать, наконец, негромко сказала я. Обычно, чем тише я говорила, тем внимательнее они меня слушали, поскольку это могло означать только одно – информация не для лишних ушей. – Мы ждем гостей. Разведгруппа, состав неизвестен. Среди них могут находиться старшие офицеры. Внутренний распорядок ради них мы менять не станем, да и вряд ли они со своими правилами в чужой монастырь полезут. Но, все же, неуставные отношения не афишировать! В присутствии капитана делать глупые почтительные рожи!
От бойцов послышались ироничные смешки.
- Я не шучу! – стрельнув строгим взглядом на весельчаков, с нажимом сказала я. – Горецов не самый плохой командир. Не лезет туда, в чем не разбирается. Жить не мешает. Пришлют другого, неизвестно, что за зверь окажется.
Все снова притихли. Ни для кого секретом не было, как некомпетентное командование некоторых офицеров сказывалось на их личном составе. В том числе – в боевых условиях. Наш штурмовой взвод не зря считался одним из лучших - за три года мы прошли десятки горячих точек, потеряли всего пятерых бойцов, превратившись практически в единый живой организм. Тут каждый знал свою задачу, знал сильные и слабые стороны боевых товарищей. И заслуга капитана в том тоже была, поскольку он почти не вмешивался в жизнь взвода, позволяя нам делать свое дело. В бою вперед не лез, чем уважение не заслужил, но и от сражения не особо уклонялся. Люди не гибли, прикрывая его спинами, что вполне удовлетворяло личный состав. Менять шило на мыло желания ни у кого не было.
- Да, что случилось-то, Сань? - не выдержал Дато. Сказанное мной они и так знали, поэтому не понимали, зачем я проговариваю это вслух.
- Тебя это особенно касается, болтун! – обвинительно ткнув в него пальцем, сказала я. – Распускаешь язык, когда не надо! Командир-командир!
- Да я же в иносказательном симисле! – сообразив, о чем речь, возмутился грузин.
- Твой иносказательный смысл может мне дорого обойтись, - сдвинув брови, жёстко сказала я. На кого бы обида капитана не вылилась, на бойцов или на предмет их уважения, расхлебывать придется именно мне. Своих людей я защищала при любых обстоятельствах. Они это прекрасно знали, поэтому виновато притихли и задумались.