Милкин прибывал в офис не позже 4.30-5.00 утра, чтобы успеть провести несколько встреч перед открытием Нью-йоркской фондовой биржи, удаленной на три часовых пояса. Главные исполнительные директора крупных корпораций, приехавшие из Нью-Йорка или Чикаго, тащились, не выспавшись, на эти конференции с протянутой рукой в поисках финансов для своих компаний. Один хотел денег на строительство нового завода; другой грезил о расширении рынков сбыта; третий желал что-то приобрести. Они были там, потому что знали: Милкин может найти для них деньги. Изо дня в день Милкин сидел в центре огромного делового стола в форме буквы «X», шепча, крутясь, распределяя, крича, в окружении обезумевших служащих у телефонов и компьютеров. Именно из-за этого стола Милкин и его команда придали новую форму американской индустрии, как это сделал и Морган в свое время. Сравнение того, что каждый из них сделал, проясняет вопрос, как управление капиталом — а следовательно, и власть денег в обществе — трансформируется сегодня. А начинается это с личного.
МИЛКИН ПРОТИВ МОРГАНА
Морган с его брюшком и угрожающим видом производил сильное впечатление, а Милкин — высок, худощав, чисто выбрит, у него кудрявые черные волосы и взгляд испуганной лани. Морган родился «с серебряной ложкой во рту», а Милкин — сын сертифицированного бухгалтера[53], и ему приходилось собирать грязные ложки со столов кофейни, когда он работал мальчиком на побегушках.
Морган обретался между Уолл-стрит, центром Манхэттена, своими владениями на Гудзоне и дворцами, служившими ему европейскими резиденциями. Милкин все еще живет в совсем не похожем на дворец доме из дерева и кирпича в Энчино, не самом модном районе Лос-Анджелеса Сан-Фернандо Вэлли. Редко удаляясь от Тихого океана, он обращает свои взоры к Японии, Мексике и развивающимся странам на юге.
Морган окружал себя уступчивыми молодыми леди, оставляя жену с семьей чахнуть в свое отсутствие; Милкин, судя по всему, — примерный семьянин. Морган не любил евреев; Милкин — сам еврей.
Морган презирал профсоюзы; Милкин работал финансовым консультантом в железнодорожных, авиа- и морских профсоюзах[54].
Мысль, что служащие могут владеть фирмами, где работают, казалась Моргану отъявленным проявлением коммунизма. Милкин приветствует эту форму собственности и верит, что за ней будущее американской промышленности.
Оба аккумулировали огромную личную власть, стали известны в прессе, попали под правительственное расследование по поводу действительных и/или надуманных правонарушений. Но, что значительно важнее, они сместили структуру власти в Соединенных Штатах в диаметрально противоположных направлениях.
ОТКРЫТИЕ ВОРОТ
К моменту рождения Милкина, 4 июля 1946 г., в экономике Соединенных Штатов правили бал огромные компании, созданные по большей части в моргановскую эру, — JM и Jodyear Tires, Berlington Mills и Bethlehem Steels. Эти фирмы, опиравшиеся на «фабричные трубы», так называемые «голубые фишки»[55], вместе с их лобби, политиками, оплаченными фондами и торговыми ассоциациями плюс организациями типа Национального союза производителей обладали огромным политическим и экономическим весом. Совместно они порой действовали так, будто страна принадлежала им.
Корпоративная власть увеличивалась их влиянием на средства массовой информации через контроль необъятных рекламных бюджетов и их способностью, по крайней мере теоретически, остановить работу завода в районе непокорного конгрессмена и переместить капиталовложения и рабочие места в другое место, с более благоприятным политическим климатом. Часто им удавалось склонить профсоюзы, представлявшие промышленных рабочих, трудившихся на них, присоединиться к ним в вопросах лоббирования.
Эта власть «фабричных труб» была защищена финансовой индустрией, поэтому конкурентам было трудно пошатнуть господство «голубых фишек». В результате этого базовая структура промышленной власти в Соединенных Штатах оставалась, по большому счету, в середине столетия неизменной.
Потом что-то произошло.
Милкин еще учился в начальной школе (это был 1956 г.), когда впервые доля служащих и «белых воротничков» превысила в Соединенных Штатах долю «синих воротничков»[56]. И к тому времени, когда он начинал свою карьеру в качестве молодого банкира в сфере инвестиций, экономика уже начала свой переход к новой системе создания материальных ценностей.
Компьютеры, спутники, многообразнейшее обслуживание, глобализация создавали в бизнесе совершенно новую, постоянно меняющуюся среду. Но финансовая индустрия, ограниченная и защищенная законодательством, создавала серьезные препятствия для изменений.
До 70-х годов долгосрочные кредиты с готовностью предоставлялись корпорациям-динозаврам, «голубым фишкам», а фирмы поменьше, вводившие инновации, получали их с трудом.
Уолл-стрит была финансовым Ватиканом мира, и в Соединенных Штатах две «рейтинговые службы», Moody ' s и Standart and Poor ' s, охраняли ворота в мир капитала. Эти частные фирмы проводили оценку риска[57] для облигаций, и лишь 5% американских компаний они относили к обладающим «инвестиционным качеством»[58]. Это перекрывало доступ на рынок долгосрочных кредитов тысячам компаний и отправляло их к банкам и страховым компаниям, а не к инвесторам на рынок облигаций.
Будучи студентом сперва Калифорнийского университета в Беркли, затем Уортоновской школы в Пенсильвании, Милкин изучал инвестиционный риск. Он обнаружил, что многие небольшие фирмы, не вхожие на Уолл-стрит, имеют хорошие данные для выплаты своих долгов. Они редко не выполняли обязательств и были готовы платить больше обычного, если бы кто-то купил их облигации.
Из этого неинтуитивного предвидения появилась на свет так называемая высокодоходная, или «мусорная», облигация[59], и Милкин, тогда мелкий чиновник «Дрекслера», принялся продавать их инвесторам с миссионерским рвением.
Детали этой истории для нас значения не имеют. Суть в том, что успех Милкина превзошел самые смелые ожидания. Результатом же стало то, что он практически в одиночку прорвал финансовую изоляцию, в которой до тех пор пребывали второстепенные[60] фирмы. Это было сродни прорыву плотины. Поток капитала устремился в эти компании, проходя по пути через «Дрекслер». К 1983 г. рынок «мусорных» облигаций достиг астрономической суммы — 180 млрд. долл.[61]
Чем же все это лучше «денежного траста» Моргана? Милкин внес настоящую конкуренцию в мир финансов и лишил их монополии, открыл, так сказать, ворота и вывел тысячи фирм из зависимости от банков и страховых компаний. Эти фирмы обскакали высокомерные компании с Уолл-стрит, которые существовали, чтобы служить «голубым фишкам». Облигации Милкина позволили администраторам идти прямо к правительству или институциональным кредиторам[62], таким как пенсионные фонды, за государственными деньгами на строительство новых заводов, расширение рынков, исследования и развитие — или для поглощения других фирм.
Около 75% «мусорных» облигаций были использованы для инвестиций в новые технологии, новые рынки и прочие «обреченные на успех» начинания. Компания «Дрекслер» в своей рекламе придавала большое значение тому факту, что в то время, когда трудовая занятость в «голубых фишках», старых гигантах не успевала за расширением экономики, рабочие места в меньших по размеру фирмах, которые она финансировала, увеличивались стремительнее, чем в экономике в целом. Некоторая часть денег, предоставленных Милкином, пошла на заранее подготовленные поглощения одних фирм другими.
53
Сертифицированный бухгалтер — дипломированный специалист в области бухучета (имеющий сертификат). —
54
Связь Милкина с трудовыми профсоюзами: "Move Over Boone, Carl, and IRV - Here Comes Labor" "Bisiness Week", December 14, 1987; also "The Mercenary Messiah Strirs Again", by Mark Feinberg, "In These Times", June 7-20, 1989.
55
«Голубые фишки» — корпорации, выплачивающие хорошие стабильные дивиденды, обладающие сильным руководством и имеющие хорошие перспективы роста. —
56
Переход Соединенных Штатов к сервисно-информационной экономике: "A New Revolution in the U.S. "Class Structure" and Labor Force", "Fortune", April, 1958.
57
Оценка риска — систематический анализ ипотечного риска, который выражается в оценке точных относительных условий, обоснованности отдельных сделок. —
58
Инвестиционное качество — инвестиционная ситуация, когда фирма—объект инвестирования имеет прочный баланс, хорошую капитализацию, постоянно выплачивает дивиденды и считается лидером в своей области. —
59
«Мусорная» (или «бросовая») облигация — облигация, процентная ставка по которой обычно на 3-4 процентных пункта превышает ставки по казначейским бумагам. Высокие процентные ставки по этим облигациям служат компенсацией повышенного риска неуплаты по ним.
60
«Второстепенные» — сленговое выражение, обозначающее небольшие компании, которые являются объектом внимания инвесторов. Они обычно связаны со значительным риском, но предоставляют и возможность получения больших доходов. —
61
Структурное влияние Милкина: "How Milken Machine Financed Companies, Takeover Raids", "Los Angeles Times", March 30, 1989; also "High-Stakes Drama at Revlon", "New York Times", November 11, 1985; "A Chat with Michael Milken", by Allan Sloan, "Forbes", July 13, 1987; and "Junk Bond" Genius Inspires Loyalty From Some, Hostility From Others", "Los Angeles Times", March 30, 1989.
62
Институциональный кредитор — финансовый институт, который инвестирует средства, непосредственно предоставляя ипотечные кредиты либо покупая закладные и обеспеченные ипотекой ценные бумаги на вторичном рынке ипотек. —