Я хотела встретиться с Виктором, поговорить с ним, попытаться договориться, в конце концов! Он же ведь не будет тоже всё время, меня держать в подвале, в надежде сломать, моё сопротивление! К тому же, он должен понимать, что если я посижу ещё, хотя бы пару деньков в таком холоде, вряд ли тогда вообще смогу родить когда-то ребёнка!
Меня бросают на заднее сидение автомобиля, понимаю это после того, как мы начинаем движение, а дальше минут пятнадцать, которые кажутся мне вечностью, мы едем в не известном мне направление. После чего меня опять вскидываю на плечо, и некоторое время вновь несут.
Мне безумно сильно хочется в туалет, всё тело болит и никак не может, согреется, но я молчу, понимая, что разговорами и сопротивлением только усугублю себе положение. До сих пор губа болит и, наверное, синяки на лице остались от ударов Виктора, но всё же, я ведь знаю себя, что не смогу просто терпеть, если он вдруг вновь решит воплотить свои планы на меня, в действие.
Ещё минут пять проходит, прежде чем меня приносят в нужное место, и я опять ощущаю почву под ногами.
— Виктор Сергеевич! Девушка здесь как вы и просили! — отчитывается мой амбал.
— Зачем мешок? — слышу хриплый голос своего мучителя. — Она никогда отсюда не выберется, — добавляет он, как приговор. — Нет нужды скрывать ей глаза, — говорит, и с меня срывают моё временное укрытие. А дальше, мой надзиратель быстро покидает нас и у меня получается немного осмотреться.
Первое что вижу, это профиль Виктора, в двух метрах от меня, который сидел на подлокотнике кресла и медленно покуривал сигару. На нём костюм, идеально выглаженный, модный, дорогой. Такой уверенный в себе, с гордой осанкой, словно ему все безразлично и это больше всего пугало. Казалось бы, таких людей не побеждают. Такие, не проигрывают и не принимаю поражение! И какие там, у меня могут быть шансы?!
Оглядываюсь и понимаю, что нахожусь в кабинете Виктора, выдержанном в сугубо мужском стиле. Вокруг был беспорядок, на столе кипа бумаг и прочей мелочи. На стене было открыто настежь отверстие, с массивной металлической дверцей, которое походило на сейф. Создавалось впечатление, что Виктор что-то искал и весьма не удачно!
— Ну как ночь? — спрашивает он, не отрывая взгляда от листа бумаги в своих руках.
— Ты говорил, что у тебя с моим отцом контракт на год, — игнорирую его вопрос. — А теперь, оказывается, я отсюда никогда не выберусь?!
— Я передумал. Оставлю тебя себе навсегда. Мне нравится твой строптивый характер. Люблю воспитывать особо тяжёлые случаи. Ломать. Переучивать. Это так забавно!
— Ублюдок, — рычу я, не в силах сдержатся. Оказывается, у меня с самого начала не было шансов на свободу. И этот липовый контракт, просто для отвода глаз…отцу, который думал, что устраивает мне лучшую жизнь.
— Поосторожней, — предупреждает меня Виктор, оставляя сигару в пепельнице и медленно поднимаясь на ноги. Напрягаюсь вся, съёживаюсь, словно в ожидании удара, но он даже не приближается ко мне, а подходит к своему сейфу, приступая ворошить там бумаги, заодно начинает перечислять мне, обязанности на день грядущий, словно я уже согласилась на его условия…стать для него личной шлюхой и инкубатором.
— В первую очередь помойся. Воняешь за километр, — говорит, извлекая кипу бумаг из сейфа, и сбрасывая на кресло. Одновременно, краем глаза замечаю, как что-то выпадает из этого же сейфа, медленно прикатившись к моим ногам.
Убедившись, что Виктор не заметил этого, опускаю взгляд в пол и вижу перстень, мужской, массивный из золота и печаткой с некими непонятными мне иероглифами.
— Дальше, — тем временем продолжает Виктор, вновь поворачиваясь мне спиной. — Придёт Суа, и позаботится о твоём теле. Я люблю гладкое тело, без единого лишнего волоска или изъяна, — говорит и бросает на меня быстрый взгляд. Я как раз вовремя успеваю посмотреть на него в ответ, чтобы не вызвать подозрений. А моё молчание, видимо его удивляет.
Не знаю, почему моё внимание привлек этот перстень, просто небольшой отвлекающий момент от бреда Виктора. И пока он вновь отворачивается к своему сейфу, продолжая что-то там выискивать, я приседаю на корточки, беру это кольцо в руку, мгновенно ощутив его тяжесть и некую невидимую энергию силы и мощи. Кручу его несколько секунд в руках, замечая внутри выгравированную надпись «Дэмиэно Манчини», и шестиугольную перевёрнутую звезду на самой печатке, с небольшими переплетающими иероглифами.
Всем известно, что перевёрнутая шестиугольная звезда — это знак Дьявола, а ещё, мне припоминалось, что подобной формы татуировку, я уже видела на руке Демьяна и именно это, вызывает во мне подозрение, заставляя забрать этот перстень себе, который я спрятала в лифе своего платья.