Саймон ощутил странное желание остаться здесь. Навсегда. Но разум напомнил ему о деле.
Пирамида.
Церковь тянулась вдоль здания, и в ней должен был быть выход где-нибудь в задней части, выход, который привел бы Саймона к таинственному внутреннему святилищу этого монастыря.
Он искал не больше двух минут и нашел то, что ему было нужно, без особого труда: маленькая металлическая дверка спряталась в сухой тени в углу. Саймон сунул руку в карман и достал ключ. И тут снова услышал шум. Непонятно откуда. Резкий скребущий звук, отталкивающийся эхом в пустых бетонных коридорах.
Скорей, скорей, скорей…
Замок взвизгнул. Саймон шагнул в узкий, почти абсолютно черный проход. Он пробирался по этому проходу, как будто протискивался в трубу, и гадал, не похоже ли это на то, как если бы он проник в ум своего брата… Стены сближались, темнота давила со всех сторон, каждый день, вечно…
Стены уже сблизились настолько, что Саймону пришлось повернуться боком, чтобы протискиваться дальше, но наконец проход закончился у другой ржавой стальной двери, едва видимой в темноте. Саймон толкнул ее.
И оказался в яркой белизне пирамиды.
Он прикрыл ладонью ошеломленные глаза.
На стуле в центре комнаты сидел монах-архивариус. Брат Мак-Магон. Его губы были красными от вина.
— К пирамиде имеется несколько ключей, мистер Куинн.
36
В рассеянном свете сумерек Дамары Мигель выглядел старше, жестче, он казался почти диким. Jentilak. Он направлял ствол пистолета на голову Дэвида. Каблуки ботинок стучали по плотному песку, когда из машин с затемненными окнами выходили люди… четверо… шестеро… Их было восемь человек. Один из них заговорил с сильным американским акцентом. За его спиной маячил Энока.
— Так, значит, это и есть Ангус Нэрн? — проговорил американец. — И Дэвид Мартинес, и Эми Майерсон?
Мигель кивнул.
— Да. Но вот где эта девчонка-каготка, Элоиза? Где она?
Его сообщник пожал плечами.
— Нигде ее не видел.
Мигель рявкнул:
— Искать! Обыскать машины, лагерь! Алан! Жан-Поль! Энока!
Мужчины повиновались приказу; они быстро разбежались между фургонами и розовыми нейлоновыми палатками, обшарили сухое речное русло. Поиски заняли у них какую-нибудь минуту, и за это время они успели убедиться, что в лагере нет никого, кроме Альфонса, Дэвида, Эми и Ангуса.
Самый высокий из бандитов, Алан, сообщил:
— Очень жаль, Мигель, но ее тут нет. Должно быть, куда-то увезли.
— Мы ее найдем. Mierda. Pincha puta![73] Мы ее найдем! — Мигель злобно уставился на небо. Потом, похоже, ему удалось обуздать свои чувства. — Давайте сюда этих.
Кто-то подошел к Дэвиду сбоку. Его рывком подняли на ноги, руки завернули за спину и бесцеремонно надели наручники. То же самое проделали с Альфонсом, Ангусом и Эми. Потом Дэвида развернули лицом от стола, и он уже не мог видеть, что происходит. Он теперь смотрел в затихшую ночную пустыню; тьма казалась еще гуще по контрасту со слепящим светом автомобильных фар.
— Эми?..
— Я здесь, — ответила она прямо из-за его спины. — Что они делают? Дэвид?..
Ее вопрос заглушил громкий голос. Мигель допрашивал Ангуса. Бил его по лицу. Это Дэвид мог видеть — все происходило слева от него.
— Говори! Где Элоиза?
Ангус отрицательно качнул головой. К нему подошел Энока. И снова этот маленький, приземистый человек как будто невольно, как будто даже неестественно подчинялся Волку так молодой неопытный самец ищет благосклонности доминирующей особи, вожака волчьей стаи. Мигель кивнул.
Энока схватил руку Ангуса и вывернул ему пальцы. Нэрн скривился от боли.
Мигель подошел ближе.
— Говори! Где она? Ты уже проверял ее, брал кровь? Ну?
Ангус выплюнул в ответ:
— Пошел ты…
— Ты лучше расскажи. Или мы сделаем тебе больно. Все больнее и больнее. И еще больнее.
— Убьешь меня — ничего не узнаешь. Так что делай что хочешь.
Лицо Мигеля исказилось; он отошел на несколько метров в сторону, потом повернулся.
— Зачем ты в Дамараленде? Ты ведь не закончил свои тесты, разве нет?
Дэвид вытянул шею влево, кое-что заметив.