Старатели тут же разожгли костер, Фэтти начал сдирать с себя мокрую одежду.
— Ну ты и дура-ак! — протянул Кузьма, помогая напарнику Лондона — Из-за такой ерунды чуть не сгинул
— Голодаем — коротко ответил Фэтти — Совсем есть нечего. И денег нет, купить еду.
Я пригляделся к раздетому старателю. Действительно, отощал. Ребра выпирают, кожа висит. Совсем уже не тот толстячок, которого я встретил на Юконе.
— Приходите с Джеком в салун — я тяжело вздохнул. Таких голодающих в Доусоне было много. Прямо открывай походные кухни — Накормим.
Ледоход продолжался. Река очищалась от льда, готовясь принять первые суда. Скоро, очень скоро сюда вернется «Большая земля».
И вот, по последнему снегу, что еще лежал вдоль берега, пришла последняя собачья упряжка с перевала Чилкут. Замученные собаки, индейцы-погонщики, на нарты свалены мешки и ящики. Как начался ледоход — им пришлось идти берегом последние мили. И это был последний караван перед тем, как перевалы окончательно раскиснут от весенней распутицы.
Они привезли почту. И среди нее — мои русские газеты, что я заказывал месяц назад. Мартовские номера. Я забрал их, поспешил в свой кабинет. Затопил печь, сел за стол. Вскрыл пакет. «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости»… Последние новости из России.
Греко-турецкий конфликт на Крите: Османская империя грозит войной. Так, пролистываем, не интересно. «Великий учет начался! 129 миллионов душ встают на счет» — в империи идет перепись. Затраты составят 7 млн рублей, обработка сведений будет длиться аж 8 лет. В Петербурге, Москве и губернских центрах счетчики повторно посетили хозяйства для сверки данных.
Его Величество Николай II в графе «род занятий» указал: «Хозяин земли русской». Мнда… Как все запущено. Что еще у нас интересного? Слухи о «клейме антихриста» — темные крестьяне Поволжья и Севера саботируют перепись. Ну это понятно.
Великий Сибирский путь: движение открыто до Канска, но пассажиры жалуются на «дьявольскую медленность». Так и написано.
«Кончина поэта Аполлона Майкова: „чистое искусство“ осиротело». Кто такой Майков я не знал, с любопытством прочитал некролог. Оказывается, это выдающийся русский поэт Аполлон Майков, представитель направления «чистого искусства». Его смерть стала утратой для консервативных литературных кругов.
Все шло своим чередом. По крайней мере, так выглядело из газет. Россия развивается, идет перепись, открываются новые железные дороги… А ведь это колосс на глиняных ногах! Скоро грохнется так, что похоронит под собой миллионы людей. Могу ли я хоть что-то изменить? Или романовы так закостенели в своем «хозяева земли русской», что поменять ничего нельзя?
Так и не придя ни к какому выводу, я отправился развеяться на улицу. А заодно провести очередной обход «владений».
В городе было многолюдно. Весна, солнце, новые надежды — все это выгнало людей из домов. Возле реки, на залитом катке играли в хоккей. Рядом стояла толпа народу, подбадривая своих фаворитов. Вот сойдет снег окончательно, подсохнет — запущу в массы футбол. Несколько резиновых мячей с Большой земли я уже заказал.
У кузницы Руди тоже стояли доусоновцы. Дым из трубы, звон молота… Я подошел ближе. Руди сидел на короточках, вытирая пот со лба, прикручивал винты к… драге. Небольшая, собранная из железа, дерева. Наверное, первая на всем Клондайке. Железный каркас, желоб, куда должна была подаваться порода, какой-то механизм, похожий на конвейер. И… длинная подложка из овечьей шкуры, прикрепленная к желобу. Мое «Золотое руно»!
— Руди! — я подошел к нему. — Готово?
— Готово, Итон, — пробасил он, вытирая руки о грязный фартук. — То, что ты заказывал. Насос, трубы, каркас, желоб с шкурой… Небольшая, для ручья. Но… работать будет.
Его помощник Дэн стоял рядом, с гордостью поглядывая на свое творение. Подошел Олаф Андерсен, поглаживая свою бороду:
— Вот это машина! Мотор паровик?
— Да, три лошадиных силы.
— С такой… тут и за день можно намыть больше, чем лотком за месяц — пробасил он. — Мне сделаешь?
— Надо заказывать детали — пожал плечами кузнец, посмотрел на меня.
Я понял, что есть спрос на такие изделия среди старателей, можно открыть отдельный бизнес. И это будет шаг в будущее. От ручного труда к механизации. К настоящей промышленной добыче.
В это время к кузнице подошла группа людей. Сержант Фицджеральд, несколько констеблей. И… представители банков — Синклер от Морганов, Финч от Ротшильдов. Они тоже услышали про драгу.