Артур тоже увязался. Он держался молодцом, несмотря на усталость и недавнее потрясение. Видимо, тоже искал спасения в физической нагрузке — тащил груз наравне со всеми.
Через два дня мы добрались до Небесного озера. Оно, как и всегда, было невероятно синим, кристально чистым. Лед уже сошел, но в низинах были видны пятна таящего снега. Я отправил банноков и староверов сторожить нашу стоянку на все склоны, после чего уселся ждать результатов работы геолога.
Джонсон без раскачки приступил к исследованиям. Изучил окрестности, вырыл шурфы. Искал место, куда можно было бы направить воду. Нашел небольшое ущелье, уходящее в сторону Юкона. Замерил наклон, прикинул на бумаге объем воды.
— Понадобится много динамита, мистер Уайт, — геолог, разметив склон, вынес свое резюме — Не менее пятисот фунтов
— Мы взяли почти тысячу.
— И работа рискованная. Склон неустойчивый.
— Риск… — вздохнул я. — Это Север, мистер Джонсон. Знаете, сколько в Доусоне умерло людей за зиму? Больше пятисот человек. Замерзло насмерть, провалились под лед… Здесь все рискованно.
Начались подготовительные работы. Рыли дополнительные шурфы для закладки динамита, таскали ящики с взрывчаткой. Работа была опасной, но инженер действовал профессионально — явно не первый раз проводит взрывные работы.
Наконец, все было готово. Заряды заложены, бикфордовы шнуры змеились в сторону укрытия, которые мы сложили из крупных валунов.
— Готовы? — спросил я, поджигая спичку.
Все кивнули.
Я поднес спичку к шнуру. Шипение… Дым… Время пошло.
Мы спрятались в укрытии, секунды тянулись бесконечно.
Грохот! Оглушительный, сотрясающий землю. Не один, а несколько взрывов, слившихся в один чудовищный звук. Гора дрогнула. Воздух наполнился кислым запахом взрывчатки.
Я поднял голову над валунами. Смотрел.
Склон ущелья… Он обвалился. Огромные массы земли, камней, снега — все рухнуло вниз. Образовалась широкая промоина. Вода из озера начало вытекать. Мутный, бурлящий поток хлынул в образовавшееся расщелину — уровень воды в озере стал стремительно падать. Мнда… Будущие поколения не похвалят нас за эту экологическую катастрофу.
Выглянувшие из укрытия староверы, Артур дружно крикнули «ура».
Не прошло и часа, как вода сошла и показалось дно Небесного. Оно было усыпано сотнями, тысячами самородков. Они лежали на грязи, на мокром песке, сверкая в лучах солнца, пробившихся сквозь облака.
— Золото! — крикнул Артур. Его голос дрожал от восторга.
— Итон! — прошептал Кузьма, крестясь. — Вот это… это чудо!
Мы бросились вниз. Бежали, не разбирая дороги, спотыкаясь, падая, снова поднимаясь. Скукум, банноки, староверы — все. Мои руки тряслись, когда я наклонился и взял первый самородок. Увесистый. Несколько фунтов. Золото!
Появились мешки, мы начали собирать желтый металл, словно клубнику.
Потом… я увидел его. Он лежал чуть в стороне, у самого обрыва. Не просто самородок. Это была целая плита! Неправильной формы, с плоской поверхностью и неровными краями. Темно-желтая, с вкраплениями кварца.
— Не может быть! — выдохнул Джонсон, подойдя ко мне. — Я впервые в жизни вижу такой огромный самородок.
Я попытался поднять его. Он был… нечеловечески тяжелым. Килограммов пятьдесят… Может, и больше.
— Джентльмены! — крикнул я. — Про нас напишут в газетах!
Все собрались вокруг. Смотрели на золотую плиту. Огромную, тяжелую. Ее сияние словно затмило все остальные самородки.
— Как… как его нести? — спросил староста Иван.
— Собак нагрузим. Хотя нет, они, наверное, не справятся — почесал в затылке Кузьма. — Нужно делать носилки!
Мы провели остаток дня, собирая золото по осушенному дну. Оно было везде. Крупные самородки, мелкие… Это была настоящая золотая россыпь. Мы наполнили десять мешков — больше двухсот килограммов. И это без 'плиты. С ней — все двести пятьдесят.
На следующий день мы собирали остатки самородков, делали волокуши. Десять человек все не смогут унести на своих плечах все это — последнее взвешивание дало триста двадцать один килограмм! Почти двести тысяч долларов!
Обратный путь оказался настоящим испытанием. Мы тащили золото в мешках, на волокушках. Нагрузили «разгрузки» собак. И все одно руки отрывались. А ведь мне пришлось выделить передовой дозор и пару человек в арьергард. Я не забыл нападение на нас индейцев в прошлый визит к Небесному.
Нам постоянно приходилось останавливаться, очищать дорогу. Это был тяжелый, монотонный физический труд. Спины ныли, мышцы горели. Привалы устраивали каждые два часа. Просто больше не выдерживали. Ни мы, ни собаки.