Иногда мне кажется, что там не столько Марина, сколько ее родители решают, с кем проведет выходной девочка. Я видел Аллу. Миша привозил ее к нам один раз. Славная девчушка, на Мишу похожа.
– Спасибо, Айрат.
Трубников откинулся на спинку кресла.
– Что сказал только что Айрат? В случае отказа работника от перевода на работу в другую местность вместе с работодателем? А ведь это хорошая идея! Сейчас активно обустраивают левый берег Дона. Там теперь аэропорт и новый стадион. А не податься ли и мне на левбегДон? Пичугина туда точно не поедет! Уборщица тоже. Авось, смогу переждать тяжелые времена, потом вернусь в центр Ростова. Жаль, что я на карантине. Ничего, попрошу Багдасарова, он недавно звонил мне, спрашивал о здоровье. Похвалялся большой загруженностью, переключился на бытовые конфликты, на бытовое насилие. Адвокаты сейчас востребованы, в отличие от детективов. Сегодня же уведомлю бухгалтера и уборщицу. Придется ждать два месяца. Надо соблюдать закон. Трубников позвонил Багдасарову. Тот согласился помочь ему: расторгнуть договор аренды на Кировском проспекте и найти новый офис на Левом берегу, но все же попытался отговорить:
– Ты паникуешь, – говорил Багдасаров, – у тебя замечательный офис в центре Ростова! Пережди месяц или два. Возьми кредит. Зачем тебе в такую даль? К тебе туда никакой клиент не поедет.
– Кому надо будет, тот и туда приедет. Я не паникую, а смотрю на жизнь реально. Не через два месяца, ни через два года жизнь уже не будет прежней. Сегодня мы ощутили пока еще не удар, а лишь слабый толчок, это только начало. Выкарабкиваться будем долго. Выживет тот, кто сможет приспособиться.
– Как же ты планируешь приспосабливаться? Уйдешь на пенсию?
– У меня Игорь! Ему надо высшее образование получить! Дочери и внукам тоже моя помощь нужна. Какая пенсия?! Нет у меня пока никаких планов, но и паники тоже нет. Найди мне офис на Левом берегу.
– Рядом с каким рестораном? Там много ресторанов, какую кухню ты любишь?
– С ресторанами придется временно расстаться.
– Пандемия испортила аппетит?
– На аппетит не жалуюсь, чего и тебе желаю. Найди офис, где угодно: в здании аэропорта, в здании, где расположен обслуживающий персонал нового стадиона. Спасибо, что согласился помочь.
– Найду в ближайшие дни, позвоню. Выздоравливай!
Позвонили еще несколько человек. Все говорили о своих проблемах, о погибшем говорили только хорошее, кто его убил и за что, не знали. Трубников пошел в кухню, налил воды в кастрюлю, хотел сварить пельмени. Вчера принесли из «Апекса». У них теперь бесплатная доставка. Достал из морозилки пельмени, думал о Липковиче, как он? Позвонил Черкашину, спросил про Женю. Тот молчал. Трубников решил, что что-то со связью, перезвонил еще раз.
– Нет больше Жени, – ответил врач, – умер сегодня утром. В четыре часа.
– Как умер? – закричал Трубников.
Черкашин отключил телефон. Трубников быстро ходил по двум комнатам и лоджии. Ему было душно, хотелось вдохнуть свежего воздуха. Открыл окна и дверь на лоджию, устроил сквозняк, продолжал ходить по квартире. Зашел в ванную комнату, умылся. От слез болели глаза. Он почему-то не мог поверить, что Липкович умер. Он не мог умереть. Недавно они говорили по телефону. Женя собирался поехать в Ялту после того, как выйдет из больницы, просил прислать ему шоколадных конфет. Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки. Пожалел, что дома нет водки. В аптечке нашел всякие разные успокоительные, которыми пользовалась жена. Выпил, смешав в кружке несколько флаконов, уснул.
Проснулся от сильной головной боли. В квартире стоял туман. С трудом дошел до кухни. Увидел кастрюлю на плите. Вода давно выкипела, кастрюля дергалась в конвульсиях, что-то постукивало на дне.
– Кажется, я начал варить пельмени, – подумал детектив и заглянул в кастрюльку, выключив газ, – что это? Какое-то черное яйцо подпрыгивает на дне. Нет, это не яйцо. Это мой смартфон. Странно, почему я не чувствую запаха гари? Смартфон обуглился, кастрюля тоже почернела. От нее туман в квартире.
Он распахнул окно, сел на табуретку, прислонился спиной к стене, смотрел в окно. На деревьях зеленые листья. На каштане уже обозначились свечи, но они еще не распутились. Женя любил гулять по Пушкинской. Там много каштанов. Он любил гулять, когда они распускали свечи. Женя!