И так получилось, что как раз тогда он и подслушал случайно, о чем говорил Силадан со старейшиной Ароданом. А уж подслушав такое, право на жизнь он потерял точно…
Нарты преследователей – одни, другие, третьи – все же нагоняли его. Собачьего укуса оленям хватило ненадолго, потом они снова стали выдыхаться. Олени были слабоваты, не то что у его преследователей. Но ничего, каких украл, таких украл, спасибо и на том, что досюда его довезли и что на несколько часов продлили жизнь.
Среди преследователей не было ни старейшин, ни нойда Силадана. К чему? Они просто отправили за беглецом убийц, снарядили лучших молодых охотников. Те притащат тела парня и его пса назад привязанными к нартам за ноги. И никому не повадно будет после этого сомневаться в словах могущественного нойда.
Все будут знать, что мира за пределами, очерченными Силаданом, нет.
А может, он там и вправду заканчивается, а начинается, как и говорил Нойд, морок… Но уж лучше туда, в морок, к духам, чем назад в сыйт – неважно, мертвым или живым. Хотя мертвым-то, пожалуй, получше…
– Отдай хоть псину свою! – заорали ему сзади. – Тебя нойд разрешил бросить, сам загнешься! А пса велел дохлым вернуть!
Нанас кинул взгляд на мчащегося подле оленей Сейда. За что старейшина может так ненавидеть несчастную собаку? Ну, урод, ну, не такой как все, но…
«Не волнуйся, друг! – мысленно успокоил он пса. – Я тебя никому не отдам!»
Рассветало быстро. Теперь хорошо было видно, что позади трех ближних нарт скользили еще одни и еще…
«И это все ради Сейда?.. – поразился Нанас. – Пусть. Все равно ничего у них не выйдет. Мы лучше сдохнем с ним вместе!» Так оно и будет, подумал он тут же.
И тут с неба послышался гул.
А следом за ним сзади понеслись испуганные, изумленные возгласы преследователей. Нанас резко обернулся – охотничьи нарты отставали, останавливались. Одни даже перевернулись и закувыркались по снегу вместе с сидевшим в них парнем.
Стремительно уменьшающиеся фигурки тыкали пальцами куда-то вперед. Похоже, Нанас был единственным, кто все еще ничего не видел.
Шум был похож на далекие раскаты грома, и он действительно шел с неба.
Но зимой грозы не бывает, да и звучал этот гром непрерывно. И, что не понравилось беглецу больше всего, он стремительно приближался. Видимо, все, обреченно подумал Нанас. Вот и добрался он до края мира. Значит, прав был-таки Силадан, а он, глупый мальчишка, возомнивший себя невесть кем, получит сейчас за непокорность сполна. Вот-вот расколется небо, развеется кажущийся обычным лесом морок, и он, вместе с псом и оленями, рухнет в бездонную пропасть. И поделом. Жаль только ни в чем не повинных оленей и Сейда.
Зато его преследователи сразу поняли: дальше нельзя…
Делать что-то было все равно уже поздно. Гул превратился в оглушительный воющий грохот. Нанас, не сбавляя ходу, зажал рукавицами уши и перепуганно глянул на небо.
И как раз в это мгновение из-под низких облаков вынырнула темная молния. Нет, не молния. Это была… птица. Огромная серая птица! Ее странная острая голова блестела так, словно была ледяной, голые, узкие крылья не шевелились, а совершенно нелепый, торчащий кверху хвост пожирало яркое, густо чадящее пламя. За хвостом тянулась к облакам широкая полоса черного дыма. Казалось, птица рухнет прямо на него.
Только Нанас уже был уверен, что никакая это не птица. Это небесный дух покинул Верхний мир, чтобы лично покарать ослушника! Теперь его преследователям не нужно будет даже марать руки – Силадан отправил одну из могущественных бесплотных сущностей на охоту.
Олени тоже увидели диковинное создание, сбились с шага…
Ему очень хотелось зажмуриться, упасть, зарыться в снег, чтобы не видеть и не слышать того, что произойдет дальше. Но тело перестало ему подчиняться, точно небесный дух уже превратил его в каменный сейд[5]. Не закрывались и веки, будто пришитые к бровям прочными оленьими жилами, а руки по-прежнему были прижаты к ушам. Но даже в закрытых ушах, казалось, что-то болезненно лопнуло, погрузив все вокруг в звенящую тишину, когда объятая пламенем «птица», не долетев чуть-чуть до него, обрушилась в лес. Прыгнула под ногами земля, с елей сорвались и рассыпались сверкающей пылью снежные шапки, а над вершинами деревьев взметнулся к самому небу огненный вихрь, словно небесный дух передумал и решил вернуться в свой Верхний мир уже в новом облике. Почти одновременно с этим кто-то невидимый упруго, сильно толкнул Нанаса в грудь, и он, слетев с нарт, повалился навзничь, ожидая, что под спинои уже не окажется опоры, что падать ему теперь если не бесконечно, то все равно очень долго, до самого Нижнего мира.