«Отчаянные сигналы бедствия, поступившие из Башни», — повторил про себя Истомин. Режиссер, естественно, сказал немного не так, но его мозг автоматически подыскивал красивые формулировки.
— В конце концов, — сказал он, зная, что громкая связь доносит каждое его слово до ушей режиссера, — сейчас лето… Никаких других горячих новостей нет…
Что-то подсказывало ему, что это было рейтинговой новостью. Именно тем, что так хотели увидеть телезрители. К тому же — что было особенно важным для телевидения — эта новость обещала красивую, напряженную «картинку».
— Кто дежурит? Назимов?
Он мог бы и не спрашивать. Истомин был генеральным директором канала, поэтому он прекрасно знал, чья бригада сегодня дежурит. Сейчас от его решения зависело очень многое. Но он все же колебался.
— Э-э-э… — он прикинул все в последний раз. Если новость окажется пустышкой, то никогда не поздно отозвать съемочную группу назад. — Назимову — на выезд! Сколько ему надо, чтобы добраться до места?
Он ожидал услышать что угодно: сорок минут, полчаса, двадцать минут, тридцать четыре секунды — услышать и отдать команду, сократив это время ровно наполовину, но слова, прозвучавшие по селекторной связи, заставили его подпрыгнуть на стуле.
— Кирилл… Кирилл! Говорят, мэр готовится выехать на место!
Режиссер сказал «говорят» — в студии полно лишних ушей, и не нужно раскрывать имя источника в ближайшем окружении мэра. Но если даже мэр… Истомин почувствовал давно забытую дрожь внизу живота. Так было когда-то, когда он только начинал работу и был еще простым репортером, а не солидным ведущим еженедельной информационно-аналитической программы и уж тем более не генеральным директором канала.
— Машину — на выезд! — четко, по-военному, распорядился он. — Слава! — Истомин обращался к режиссеру. — А что РТР? Работают одной бригадой?
Конкурирующие телеканалы, боясь пропустить громкую, стреляющую новость, постоянно шпионили друг за другом.
— Кирилл, похоже, они отправляют две машины… — режиссер казался растерянным, но Истомин с лету ухватил суть. Если на место едет сам мэр, то новость того стоила. А может быть, стоила еще больше.
Истомин принял решение. Новости — они как пирожки: холодные никто уже не купит.
— Слава, поднимай в воздух вертолет!
— Мы не запрашивали разрешения…
— Сколько на это потребуется?
— Полчаса, не меньше. А если МЧС поднимет свой геликоптер, то нам могут и не разрешить…
— Считай, что я этого не слышал. Через полчаса мне нужна картинка с вертолета. Не позже.
— Постараемся.
— Не постараемся, а сделаем.
— Хорошо, Кирилл… Александрович.
Когда-то они начинали вместе, и наедине режиссеру Вячеславу Плотникову и в голову не пришло бы называть Истомина по имени-отчеству, но субординация есть субординация: как-никак, генеральный директор канала.
— Значит, так. Назимову — пусть добудет «говорящую голову». Какую угодно: мне нужен краткий официальный комментарий. Идеальный вариант — если он пробьется к мэру. Работаем обычную программу. Потом — короткий рекламный блок, быстренько утрясаем то, что поступило, если ничего нет — одни мои комментарии. К тому времени вертолет должен начать давать картинку. Все ясно?
— Да.
— И вот еще что, — четыре с половиной минуты, отведенные под рекламный блок, быстро истекали, — вспомни: год или два назад мы давали рекламу этого дома. Было такое? Какие-то облака на сорок девятом этаже, орлиное гнездо и прочая мура… По-моему, рекламу делали немцы…
— Угу… Рекламу делали немцы… Адом строили турки. Лучше бы наоборот, — угрюмо сказал режиссер.
— Пусть найдут эти ролики. Пригодятся — заполнять паузы. Когда мэр будет на месте?
— На дорогах пробки, — расхожей фразой из телесериалов отозвался режиссер.
— Он из этих пробок вылетает, как… пробка, — сомнительная шутка, но времени придумывать более остроумную не было. — Мэр в списке — первый. Пусть Назимов пробирается к нему. Мы должны уделать РТР, понимаешь?
Ну это объяснять не требовалось. Девиз: «Мы должны уделать… » — и длинный список всех существующих телеканалов можно было вешать на каждой стене студии.
— Ты уверен, что это не теракт? — последний вопрос; секундная стрелка, дергаясь, начала описывать пятую окружность.
— Кто же в этом может быть уверен?
— Хорошо.
Помощник режиссера начал последний отсчет. Камеры заработали; под потолком зажглось световое табло: «Прямой эфир!».
— Восемь, семь, шесть… — помощник умолк и стал выкидывать пальцы.