- Нет, там другая фамилия.
Марина прыснула. И это майора смутило. Он насупился, сказал обиженно, словно бы с укором:
- Я заблаговременно сделал все нужные запросы, чтобы оформить вам допуск. Поэтому всё без задержки. Осталось только голосовые пробы пройти.
Прозвучало это примерно так: "Я для вас расстарался, а вы насмешничаете". Кроту стало совестно. И ещё неловко от того, что разошёлся перед девчонкой и старик это понял. Поэтому он поблагодарил майора с особой сердечностью, а уж улыбнуться позволил себе, лишь когда они оказались в коридоре. Марина же веселилась от души.
- Надо было бы спросить, про братьев Райт!
- Это было бы нелогично. Немцы в этой книге расписаться никак не могли. Им бы не разрешили из соображений государственной безопасности.
В маленьком кабинетике с обитыми чем-то мягким и ребристым стенами девушка-сержант записала кодовую реплику.
- У нас все цитируют какую-нибудь стихотворную фразу, - перед тем, как они открыли дверь в радио-рубку, мягко проинструктировала его Марина, - традиция такая. Ну, конечно, если кто-то стихов не знает, можно и в прозу. Но вы ведь не такой?
- Только в неслужебное время, - сухо ответил он, давая ей понять, что она нарушает границы субординации. И проговорил невыразительно в микрофон привычное:
- У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том.
- А я думала вы на французском что-нибудь скажите... - Мило улыбнулась Марина.
- На французском мне по должности не положено: я обязан подавать подчиненным пример патриотического поведения. Кроме того, это может показаться подозрительным Кондрату Алексеевичу.
- А вы что побаиваетесь особиста?
- Зачем бы мне нужен был такой особист, которого не боятся?
- А, поняла, пример подаёте! - засмеялась Марина и вдруг, погрустнев, не к месту сказала:
- Командир на нас рассердилась.
Это "на нас" прозвучало как-то очень естественно и легко, словно объединяли их уже не только служебные отношения. И оно, кажется, действительно было так. Крот сделал попытку увеличить расстояние.
- Это не в ее компетенции. - Ответил он недовольным голосом, - майор Стрижич вам командир, на вас она и рассердилась. И, похоже, за дело. По отношению ко мне устав ей таких полномочий не дает...
Но Марина то ли не заметила его интонации, то ли умышленно её проигнорировала.
- Шутите... - Сказала она грустно, - а я правду говорю. Я виновата, конечно. Надо было её предупредить, вызвать. Но она всю ночь была на пульте. Ушла часа за два до вашего прихода. Ей ведь тоже поспать надо, хоть она и железная. - слово "железная" было сказано со смешанной уважительно-иронической интонацией, и чего в нем больше Крот не уловил. - Вот и получу за это по полной. Тем более, что я и сама, - она вдруг посмотрела на него со смелым вызовом, - хотела вам расположение показать.
Слово "расположение" то ли вырвалось у нее нечаянно, то ли было заготовлено специально, однако его двузначность снова смутила Крота.
- Нам очень с девчонками хотелось на вас посмотреть. - Продолжала Марина весело. - О вас столько говорят.
Как-то не получалось у Крота держать дистанцию. Вот старший лейтенант, пусть и симпатичный старший лейтенант женского пола, разговаривает с ним, как с равным. Нет, все-таки не начальник он по натуре. Обычный рядовой, пусть очень хороший и везучий, волкодав. На черта он соглашался на это назначение? Сидел бы сейчас где-нибудь на Капри, или под Ржевом с удочкой в руках. И плевать бы ему было на всех этих бэров с их тарелками, водяными мостами. Только вот в последнее время беспокоила его мыслишка, а удалось ли бы ему отсидеться с удочкой на бережку?
- Товарищ подполковник...
- Да бросьте вы, Марина. - Сказал он устало. - Без посторонних зовите меня по имени-отчеству. Знаете как?
- Конечно! Кто же в ФОРСИС не знает, как зовут Крота?!
Они вышли на бетонированную пусковую площадку, остановились у стальной плиты, закрывающей выход из подземного ангара.
- Я вас к технике не поведу, - сказала она, - опуская глаза. Пускай Мона Ира сама показывает.
- Мона Ира?
- Майор Стрижич. Мы её так называем. Вот, если повезёт и увидите, как она улыбается, поймете почему. Правда, она редко улыбается, чаще всего своим мыслям. Ну, может быть, еще майору Седых.
"Ладно, не поведешь и не надо, - подумал он. - А то я плайтов не видел. На боевых базах - новейшие разработки. Не то что здесь".
- Ну, тогда пошли смотреть ваши жизненные блага.
И они направились к общежитию.
Крот наметанным взглядом заметил в газоне поблизости от жилого корпуса едва заметную примятость, начинающуюся от ограждения. Лаза он рассмотреть, как ни пытался, не смог - сетка казалась неповрежденной. Прошел по общежитию, поговорил на кухне с крепким мужиком, зависшим над газовой плитой. Это был муж одной из летчиц. В части для него работы не было, и он домохозяйничал. Таких в общежитии оказалось трое. Что ж, денежное довольствие жён давало возможность освободить вторую половину от необходимости зарабатывать деньги. Технический прогресс создал новые социальные группы - "летчицы" и "офицерские мужья". Он поделился своим наблюдением с Мариной, и она пришла от этого определения в восторг. Женская реакция на мужские поступки - вещь показательная. И в смехе Марины явно слышалось приглашение к углублению отношений. Кроту она нравилась, но он, помнил, про свой возраст и про то, что он командир серьезного подразделения, которому следует заботиться о репутации больше, чем об удовольствиях.
Под липками возле песочницы поблескивала яркой краской скамейка. Крот посмотрел на неё с тоской.
- Здесь у нас мамочки отдыхают, - перехватила его взгляд Марина, - и папочки. Офицерские мужья. - Она засмеялась, вспомнив сказанное им. - А моя любимая возле клуба. Знаете, где наш клуб? Прямо за штабом. Там в скверике есть скамеечка, такая... Простенькая. Её бы подремонтировать, товарищ подполковник. Я люблю там читать. В общежитии шумно. Даже не в этом дело... Людно. Вы понимаете?
- Понимаю, - ответил Крот. И выдал банальность, - служенье муз не терпит суеты. - Сказал и понял, что зря. Хотел выглядеть эрудитом, а выставил себя начетчиком. Этаким службистом с широкими взглядами. Не столько начитанным, сколько наслышанным о читанном другими.
Но ему было сейчас не до самооценок. Разнылась нога: он сегодня натрудил её изрядно. Так разнылась, что потянуло опуститься на эту мамо-папину лавочку и посидеть хотя бы несколько минут. Но как это будет выглядеть со стороны? Особенно, если Марина усядется рядом с ним. А почему бы и нет? Не будет же она стоять возле скамейки. И то и другое - глупо. Надо собраться и доковылять до машины, стараясь не очень хромать.
Предупреждающее пиканье застало их на территории летной части. Он увидел, как стальная плита ангара покатилась в сторону, открывая темный проем, и оттуда на стартовую площадку выдвинулась "тарелка". На секунду замерла и легко без шума, как солнечный зайчик, всплыла вверх. Ее место заняла вторая, точно такая же - серебристая, посверкивающая габаритными огнями и ушла вслед за первой. Марина повернула к нему побледневшее лицо и прошептала:
- Тревога. Боевая. Без ускорителей поднялись. Значит, не нападение...
Все еще не может привыкнуть к тому, что тревоги бывают не только учебные, - подумал Крот.
Идти к машине сейчас было бы и глупо, и даже предосудительно. КП эскадрильи встретило их атмосферой легкой нервозности - и хотя летчицы держались деловито, их волнение выдавали румянец и чуть более звонкие, чем обычно, голоса. Все три пульта были заняты. За крайним справа - самым накрученным: не один, а три экрана - впереди и по сторонам - сидела Стрижич. Девушка-капитан, наклонившись к Кроту, чтобы не мешать переговорам летчиц, ввела его в курс дела. Сообщила, что восемь минут назад на юго-западе от базы был замечен летательный объект, который классифицирован, как "инакий". На перехват вышло дежурное звено и командир эскадрильи, которая работает по индивидуальному плану. Вот на том большом экране участок неба, где все и происходит. Это вид снизу. В крайнем верхнем углу небольшое светящееся пятнышко - НЛО. Цифры рядом с ним - высота, скорость, указатель направление движения. На трех нижних экранах - визуальное сопровождение с точки расположения перехватчиков. Но на них трудно что-либо рассмотреть, потому что расстояние до объекта около трех километров. Ближе он к себе не подпускает, активно маневрируя. Скорость не очень высока - от трехсот до пятисот километров.