— Я сегодня едва не опоздал как раз потому что строил кольцо. Весь полёт укреплял его, — качнул я головой и Махов простонал. — Ещё будут шансы. Понимаю, трудно…
Махов расстроился, ведь возможность так близко. Но не стану же я показывать Абсолютную тишину ради этого? Он не умирает, даже вполне боеспособен. Так что может подождать.
Оставшись в одиночестве, получил возможность пообщаться с Люмьером. Кот снова выпрыгнул наружу и с неподдельным любопытством осмотрелся. Он стал бегать вокруг и всё разглядывать, пробовать на укус. Хотя это лишь сжигало растения.
«Ты в курсе, что бесплотен и умеешь летать? Кроме того, мой пакт фамильяра очень продвинутый, ты должен стать умнее. Попробуй начать оформлять мысли в слова».
Котяра остановился и осмотрелся. Он продолжал общаться смыслами, что я складывал в слова'.
«Сложно. Попробую… летать страшно. Боюсь высоты».
Чешуйка ехидно засмеялся, чувствуя тотальное превосходство над Люмьером. Тот в долгу не остался.
«Тени слабы и глупы. Ящериц когда-то ловил и играл. Не боюсь тебя».
Внутри меня началась перепалка, которую пришлось прекращать. Фамильяры не подружились… не очень хорошо. Буду принуждать к миру, согласию, и вечной дружбе.
Попытался объяснить Люмьеру, что бояться высоты в его случае глупо: он буквально пучок энергии и только лишь по своей воле привязывается к поверхностям. Увы, кот пока не мог побороть иррациональный страх, и я не стал давить. Будет смотреть, пока я летаю. При жизни всё же он значительно уступал в интеллекте Королевской виверне.
«Ладно, Люмьер, ты умеешь читать на языке реликтов? Расскажи о них всё, что знаешь».
«Читать? Рисунки, как хозяин и его стая? Нет… было плохо».
Попросил Чешуйку не вести себя как зловредная заноза. Тем более с тем, кто не сделал ему ничего плохого. Впрочем, с характером и гордостью оказались оба. Но я силой возвращал диалог в нужное мне русло.
Увы, раньше кот был просто магическим питомцем. Пусть не совсем животным и многое не понимал. Например, рассказал, что та башня была не просто местом добычи энергии бури, но и узловым центром сети генераторов разлома, переброска через который удешевляла затраты энергии. Те тени появились в момент катастрофы. Он помнил, как говорили об изменении Осколка.
Тем не менее он не знает, почему он стал духом, полностью сохранившим разум. Отсчитывать время не мог, да и в системе дат не разбирался. Зато утверждал, что после катастрофы никто больше не появлялся в башне. Помнит, что был любимцем гарнизона. Собственно, слушая наставления для новых операторов, сам запомнил, как включается система.
Наводящие вопросы дали понять, что к событиям, скорее всего, причастны с-морфы — существа, которые агрессивно охотились на знакомых ему людей и все обладали сильным стихийным проявлением. Также полагал, что реликты действительно жили в большом крайне стабильном Осколке, размером почти с Евразию на Земле. Он мельком видел в окна флаера «высокие города из стали и стекла». Увы, ничего полезного в этом плане не узнал.
Следующие часы выдались довольно скучными: на время привала группа не рисковала активно исследовать руины комплекса. Чешуйка вылетел за границу аномального барьера и ему быстро стало плохо — Осколок искажал и ломал энергетическое тело. В итоге я изучал доступные данные и тянул энергию из пространства вокруг.
— Так, команда, мы неплохо справляемся и потому пора действовать! Первым делом соберём всё нужное для долгих полётов. Расходимся, но постоянно проверяйте местность вокруг! В случае тревоги всем двигаться ко мне!
Панов осмотрел нас, жующих противный на вкус завтрак. Само собой, возражений не было.
— Много не набирайте. Корсаков, на вас разведка. Сначала полный круг у базы, затем знаете всё сам.
Шатен постоянно бросал на меня странные взгляды. Я пару раз ощущал аккуратные касания, как будто он хотел лучше прочитать мои эмоции. Внешне никем не замеченные. Настоящий талант, даром что молодой, не развил его. Плохо, что Покровский по идее не должен замечать такого!
Пока группа занималась утренними процедурами, ведь в гараже был и цивильный санузел, пусть один и маленький, я подошёл к Корсакову понизив голос.
— Я ещё вчера хотел спросить, что ты делал за стенкой коридора, когда в башне проснулись тени?
— Мы не переходили на «ты», граф. И это не важно.
На холодный тон я тоже понизил голос.