К остановившемуся самолёту тут же сбежалось множество людей и по переданной информации выволокли из потайного отсека двух лазутчиков. Пилоты кричали что-то про нападение, и что эти прячущиеся пролезли на борт тайно. Командир группы отдал воинское приветствие Панову — дальше разберутся без нас. А двигатели?.. Мы не причём, сами сломались.
Со старого транспортного самолёта с реактивными двигателями нас пересадили на чёрное обтекаемое чудовище с символом Чёрных Крыльев. Двухдвигательный японский самолётик смотрелся как карманная мини-собачка на фоне волкодава. Шесть гибридных плазменных движков внушали уважение и мощно фонили магией.
Владивосток — это крупнейший город на далёкой оконечности империи. И тут имелся свой филиал Чёрных Крыльев, в зону ответственности которого входили обширные территории. Охраны тут полно, теперь мы действительно в безопасности.
Нас также встретила опущенная аппарель. Но в этот раз по иной причине — этот самолёт создан перевозить одарённых на большие дистанции. Как только мы сели у самой аппарели на места для десантников, гигант начал взлёт с впечатляющим для его размера ускорением.
— Полёт до Пскова займёт шесть с половиной часов. Здесь есть душ и можно выспаться, советую воспользоваться возможностью, — командир встал первым и снял шлем, широко улыбаясь.
— Дамы вперёд! — немедленно объявила Юсупова, спешно снимая полётный модуль.
Все, кроме Назарова встали и сразу стали разоружаться.
— Я чуть позже. Сил не осталось.
— Новая жизнь начинается. Встретимся в городе завтра? — предложил я. На что Назаров просто кивнул.
На нижней палубе мы сняли доспехи и оставили оружие в личных шкафах. Однако никто не препятствовал мне взять с собой на верхнюю палубу новый меч, равно как и забрать то, что хотел из поклажи. Тесный и экономный, но настоящий душ подарил массу наслаждения. Одноразовые бритвы прилагались, как и специфическая стиральная машина с применением магии и какой-то хитрой химии. И так устойчивый к загрязнению комбинезон очистила и высушила раньше, чем я успел закончить гигиенические процедуры.
Новым человеком присоединился к остальной команде, охотно упав в широкое мягкое кресло. Вскоре ко мне сел Пламенев, вытянувший следующий номер очерёдности. Юсупова, уже уплетающая полуфабрикатную лазанью, общалась с кем-то из рода, не отгораживаясь.
Интересно, будут ли освещать новость? Насколько я знаю, мы первые, кто воспользовался генератором разломов реликтов и выжил.
С окончательно сбитым режимом сна я быстро отключился, зная, что по прибытию в Псков под вечер нас ждут долгие разговоры.
Опять пришёл странный сон. Множество голосов звали откуда-то издалека. Кажется, одни просили прекратить страдание и обращались ко всем, кто слышит. Другие взрывали к чему-то иному — тому, что грядёт, ведь баланс был нарушен…
Проснувшись, ощущая как самолёт начал снижение, я ещё долго не двигался с места. Сон не казался продуктом простых игр разума.
Во имя бесконечной вселенной, что происходит в закулисье этого безумного мира?
[Псковский филиал Чёрных Крыльев, вечер 22 мая 1495 года Чёрного Солнца]
Дверь плотно закрылась за членами отряда, покидающими кабинет начальника управления. Жуков и Панов с некоторым недоумением смотрели на оставшегося стоять Назарова.
— Александр Викторович… у меня есть ещё одно дело, — нерешительно сказал молодой одарённый и после кивка продолжил. — Я бы… хотел переехать в общежитие при филиале. Возможно, у меня возникнет конфликт с родом, потому что я не выполнил приказ убить Покровского.
Командиры переглянулись. Панов всё это время наблюдал снижение взаимной враждебности, а вот Жуков удивился.
— И вы так прямо говорите о подобном приказе? Есть доказательства?
— Нет. Но, по крайней мере, если я пропаду, прошу винить моих отца и дядю.
— Милостивая богиня… — Жуков помассировал переносицу и кивнул. — На сегодня остановись в общежитии. Мы передадим, что обнаружили поражение организма из-за влияния Осколков и задержали на дополнительное обследование. Остальное завтра.
Назаров также покинул кабинет. Несколько секунд тишину нарушал лишь тихий гул вентиляции. Жуков протянул руку и взял жемчужину, лежащую в выемке открытого экранирующего куба. Остальные предметы реликтов, включая различные пульты, взятые Юсуповой, покоились на столе и свободном кресле.
— Тимофей, что скажешь о Покровском?
— Ёмких цензурных выражений на ум не приходит, — ответил командир отряда, взяв со стола стакан и бутылку коньяка. — Давай мне его в команду и дальше, если что-то мало-мальски серьёзное.