Люмьер, ты умеешь летать. Хватит прыгать по деревьям!
Кот попросил его не отвлекать. Фамильяры схлестнулись, обмениваясь ударами, кусая и царапая. Двое на одного более сильного, имеющего доступ к грязной энергии жертв Барона!
Я вытащил из подсумка металлическую баночку и большим пальцем спешно выводил на ней нестабильные руны, которые следовало бы выгравировать и нанести хорошим проводником. Хотя бы кварцем! Или действовать через технику.
А в меня влетел алый луч. Я тут же ощутил вторжение, обволакивающее душу — стремящееся поразить меридианы.
Мерзкая успешна приземлившегося недалеко от меня Барона сквозила высокомерием.
— И всё, убийца богов? Не смог заблокировать обычное проклятие?
Теперь настала моя очередь ухмыляться.
— Зачем блокировать то, что неспособно нанести мне хоть какой-то урон?
Пропущенная сквозь тело сила разрушения мгновенно расщепила нечто мерзкое, пытающееся убить меня.
Барон нахмурился и попробовал снова — теперь иной эффект. Уклониться я не успел, да и не видел надобности. В этот раз магия почти распалась, просто проходя покров. Но я понимаю, как он захватил весь Старый Псков и держал большую банду в стальном кулаке. Почему его так боялись, что он обращался даже против низшей аристократии. Причём не совсем обедневшей, а даже имеющей какие-то деньги и влияние, как Орлов.
Ну же, надеюсь, кто-нибудь придёт!
Особой надежды на оружие не было: противник слишком мобилен, а оно сработает медленно. Да и хватит ли мощи? Но если подгадаю момент — получится!
Водные плети вновь попытались достать меня, но опадали. Казанский не собирался давать мне времени. Стоял жуткий треск — водяные хлысты разнесли несколько деревьев, серый клинок срезал стволы, даже не заметив. Я уклонялся лишь благодаря реакции и банальной манёвренности. Один раз телепортировался и вернул блокировку быстрее, чем противник успел что-то достать из своего артефакта.
— Хватит бегать! Сдохни как мужик!
Алые вспышки и водные плети мелькали мимо. Резерв утекал, и я даже зачерпнул немного из эль-кристаллов, не в силах выбрать момент.
Но кто-то всё же пришёл: алые пистолетные импульсы ударили сверху. Небольшой грязный грузовой флаер какой-то компании снижался. Из него высунулся Роман Котов. Одновременно с этим мои фамильяры всё же взяли верх.
Алая клякса пронзила тело Люмьера двумя оставшимися ложноножками и пыталась разорвать пантеру, не позволяя его отозвать. Слишком малый опыт битв сказался фатально. Зато Чешуйка ловко извернулся и теневой кометой врезался в сгусток энергии!
Я ощущал боль своих фамильяров. Мы оба успели отозвать раненных духов. Но королевская виверна всё ещё была готова к бою и желала убивать. Казалось бы, забрезжил свет, но… всё плохо.
— Прочь!
С криком Барона с его кинжала сорвался алый снаряд, ударивший в днище флаера. Послышался скрежет, и машина с грохотом рухнула в лес.
А меня повело из-за перегрузки. Казанский не упустил шанса.
Алой кометой он метнулся ко мне, в один момент оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Серое лезвие вошло в левую часть груди — клинок пронзил меня насквозь.
— Добегался, ушлёпок, — прошипел мне в лицо Барон и выдернул меч.
Глава 14
Это всего лишь царапина
Я ощутил, как странная магия разъедает моё тело. Меч пронзил меня насквозь, несколько секунд сжигая тело изнутри. А затем мафиозный босс выдернул артефактный клинок.
Внутри холодело, кровь обильно хлынула наружу. Да и биения сердца не было. Я опустился на колени, но не позволил себе упасть.
Противник уже не смотрел на меня, направляясь к флаеру.
«Осборн, не смей подыхать! Я не хочу умирать! Ты обещал мне силу, слышишь⁈ Обещал вернуть сестру! Ты же хотел спасти свою стаю!»
На крики Чешуйки я лишь слабо ухмыльнулся. Во рту ощущался металлический привкус, и я сплюнул сгусток крови.
«Интересный порядок важности. Очень честный для тебя. Забери у Романа накопитель».
Я втянул энергию всех семи мю-кристаллов, которые раньше не трогал. Духовное сердце ненадолго наполнилось мощью.
Барон… ты не совершил ошибку павлина Никса. Ты был решительным, пользовался всеми возможностями и множество раз почти убил меня. И когда всё же нанёс фатальную рану, оставил медленно умирать. Одарённые, чьё тело усилено, могут какое-то время прожить и без сердца и других жизненно важных органов.
Но моё настоящее сердце четыре долгих года назад уничтожило без следа существо, для которого ты не более, чем назойливая мошка. Сейчас я вообще не могу в полной мере считаться человеком.