Возможно, когда-то это было стратегическим решением, расположить город здесь, однако те времена давно канули в лету. Теперь это было сердце империи, центр торговых и политических отношений, важная часть политического мира, и весь город будто стремился напомнить о том, насколько он важен и величественен.
Каждый дом был своеобразным произведением искусства. Со стен на широкие улицы взирали горгулья и высеченные лица. Колонны в виде людей поддерживали карнизы зданий. Там, где не было статуй, была лепнина удивительной красоты. Там, где не было лепнины, было аккуратная массивная кладка, которая создавала впечатление прочности и непоколебимости.
С одной из сторон город рассекал бурная река, берущая начало прямо из озера, которое располагалось прямо на территории замка. Через неё перекидывались массивные мосты, вдоль неё шли красивые улицы.
Весь город строился вокруг одного единственного места — замка на вершине холма. И все дороги словно лучи сходились именно в центре. Поэтому все улицы так или иначе медленно поднимались вверх. Здесь было на что посмотреть — от широченных улицы, до маленьких улочек, от аллей до парков. Хотя бедные районы тоже здесь были и не сильно радовали глаз.
Когда поезд прибыл на вокзал, они остались в купе. Единственное, Феликс попросил старшего проводника вызвать людей из специальной службы расследований.
— Чтобы не таскаться с ним по всему городу, — пояснил он. — А то мало ли, жертв не сосчитаем, если что-то произойдёт.
— Как скажешь, — пожал плечами Кондрат.
Вскоре за чемоданом приехали. Люди в чёрных плащах вошли в купе и осторожно унесли его, не проронив ни слова. Только Феликс что-то обсуждал в коридоре несколько минут с одним из них, после чего попрощался.
— Ну вот и всё, — выдохнул он, вернувшись в купе. — Мы всё сделали.
Только в голоса у него не чувствовалось радости.
— И что дальше? — спросил Кондрат, когда они все ушли.
— Надо будет вернуться обратно в Колдберг и всё объяснить и показать. А дальше куча бумажной волокиты, — пробормотал Феликс. — Чувствую, я не выберусь из кабинета ещё месяц.
— Значит я свободен?
— Ну… да, ты свободен. Позже тебе отправят письмо и сообщат результатах, но я уже могу тебя поздравить, — улыбнулся он. — Хотя не знаю, рад ты ли сам или нет.
Кондрат и сам не знал. Он чувствовал удовлетворение от того, что они раскрыли это странное дело и в то же время его слегка мучал тот факт, что артефакт перешёл из рук в руки. А насчёт того, что его уже почти приняли… здесь он вообще ничего не чувствовал. С одной стороны, он возвращался к работе, которой жил и которую хорошо знал, причём в уважительной службе. А с другой… работа, работа никогда не меняется.
— Кондрат, чуть не забыл, — окликнул его Феликс, когда он собирался уходить. — Два момента. Первый — вернись в Колдберг и предупреди нашу общую знакомую. Чтобы духу там её не было. И второе — забывал спросить, зачем тебе было в библиотеку?
— Хотел узнать, как выглядят кансекайцы.
— А-а-а… ну да, точно…
Кондрат мог однозначно сказать, что если Вайрин подавал какие-то надежды стать хорошим сыщиком, то вот Феликс, учитывая его возраст, был уже безнадёжен.
Кондрат не хотелось возвращаться обратно в Колдберг. Дело было не в каких-то плохих воспоминаниях или ещё чём-то — просто здесь было холодно. Когда в остальном нормальном мире было лето грело солнце, зеленела трава и пели птицы, здесь дул холодный ветер, пронизывая до самых костей, и шёл снег. Если ад существовал, то его девятый круг выглядел бы именно так.
Но дело надо было завершить. До того, как сюда заявится сыщики, требовалось предупредить ведьму и попросить перенести тело Рая в дом, чтобы всё выглядело так, будто его убили здесь. По крайней мере, именно на этом варианте они остановились, чтобы указать в отчётах. Конечно, была сложность в том, что вместе с ним ближайшим поездом поехали и сыщики из специальной службы, однако он не был настолько глуп, чтобы пересекаться с ними в поезде, проведя всё время в третьем классе. А на выходе из станции не мешкал и тут же направился к дому.
Он беспокоился, что придётся подходить к дому, однако едва Кондрат оказался около ворот, как через мгновение его перенесло прямо в коридоры опустевшего поместья, где до сих пор царил холод.
Перед ним стояла ведьма Пату с собственной персоной посреди покрытых льдом коридоров.
— Не больно-то ты торопился, — заметила она с ноткой недовольства в голосе.