— Ваша империя, — произнесла она злым голосом. — Только ей это и было бы интересно.
— Если бы это была империя, она бы не отправила нас, — возразил Кондрат. — Они бы не стали давать этому огласку, зная, что могут выйти сами на себя. Вы приняли нас за тех, кто приходил за грузом, и я вас не виню. Вы пытались защитить себя и остальных. Но мы пришли не за грузом, мы пришли искать пропавших людей, а значит империя не знает, что происходит. Пропажа людей может быть связана с тем, что люди достали с того корабля?
— Если это так, то смерть будет самым лёгким избавлением от смерти, — ответила она. — Ты уж должен это понимать.
— Почему я? — нахмурился Кондрат.
— Потому ты сам видел, что может вытворить смерть с теми, кто жив.
Глава 10
Корабль вёз какой-то артефакт, что мог быть использован, как оружие, но не доплыл и был выброшен на скалы. После этого о нём узнали малхонты и стали защищать его от тех, кто мог использовать его во зло. Но это не помогло, и теперь артефакт или что они там перевозили был то ли затерян, то ли в руках кого-то, кто пытался им воспользоваться. И возможно, то, что местные называли Духом Ледяного Ветра, было последствиями использования того оружия.
А может это две совершенно несвязанные между собой вещи, и он пытается притянуть за уши одно к другому.
Выяснить, где правда, а где его домыслы можно было лишь отследив сам артефакт или тех, кто увёл людей из деревни. След с деревней затерялся окончательно, но вот с артефактом могло что-нибудь и выйти. И для начала надо было понять, как давно его забрали.
— Кто в последний раз видел груз того корабля? — спросил Кондрат, взглянув на старуху Такисуко. — Кто последний спускался туда, чтобы принести клыки смерти?
— Охотник, — нехотя ответила она. — Охотник Родуми из другой семьи. Пять лет назад он был повинен в смерти человека и отправился туда, чтобы доказать, что имеет право на жизнь. Родуми вернулся с клыком смерти, а значит должен был видеть ту комнату.
— Я хочу с ним поговорить.
— Поговоришь, как только встанешь на ноги, — ответила Такисуко.
— Мне надо сейчас, — возразил Кондрат и уже начал было вставать, но старуха удивительно сильной для её возраста рукой уложила его обратно.
— Мы спасали тебя не для того, чтобы ты умер. Тебе надо восстановиться.
— Я хорошо себя чувствую, — попытался он встать, но она его удержала одной рукой и рассмеялась.
— Даже если такая старая, как я, могу с тобой справиться, что сделают с тобой наши равнины, ответь мне? Твоя жизнь оказалась рядом со смертью куда ближе, чем ты думаешь, и проклятие того корабля ещё не отпустило тебя.
— Какой проклятие? — ему эти слова не понравились. Не то, чтобы он верил в проклятия, однако что он мог там подцепить, одному богу известно.
Вместо ответа старуха осторожно убрала повязки с одной из ран на его руке. Вроде обычные раны после укусов человеком и дикими животными, да кое-где не хватало даже плоти и тем не менее они выглядели не так жутко, как могли, если не считать голубого цвета и чего-то похожего на иней.
Вместо слов старуха вышла на улицу, после чего вернулась с пригоршней снега, который уже таял в её руках. Она осторожно посыпала снег на рану, но вместо облегчения, которое обычно дарил холод, руку Кондрата пронзила боль. Острая и нестерпимая, будто ему к ране приложили раскалённый металл. Кондрат не издал ни звука, сжав челюсти, но демонстрация была красноречивой.
Рана тут же начала покрываться изморозью, которая начала расти маленькими кристалликами в разные стороны, как на телах, которые он видел.
— Видишь? — кивнула она на рану. — Это проклятие смерти. Выйдешь на сильный мороз, и очень быстро погибнешь, станешь как те тела, что ты видел, если не долечить.
— Как меня тогда довезли? — поморщился Кондрат. Рука успела немного занеметь.
— Так и довезли, старым народным способом.
— Каким же?
— Тело к телу, — усмехнулась она. — А теперь спи. Ты уже не ребёнок, не надо мешать нашим сёстрам спасать тебя.
— Я ещё хотел спросить про кристаллы и сам корабль… — пробормотал Кондрат.
— Спрашивай, если сможешь, — хмыкнула она.
И он бы рад был спросить, но язык начал заплетаться, а в голове стало настолько тяжело, что он сам не заметил, как оказался головой на подушке. Всё вокруг темнело, и Кондрата неуклонно клонило в сон. Он ещё немного посопротивлялся этому чувству, после чего понял, что всё бесполезно и просто сдался, отдавшись усталости, которая накатила не просто так.
В любом случае, доводы старейшины были весомыми. Не имеет смысла рваться расследовать дальше, когда тебя может убить банальный холод. Потому в следующие дни Кондрат позволил женщинам поухаживать за собой, что было для него… несколько непривычно.