— Надеюсь, это не одичавший олень?
— Нет, один из тех, на ком мы приехали. Решили на всякий случай запастись провиантом, если придётся здесь долго сидеть.
А вот сколько именно здесь предстояло им сидеть, большой вопрос. Олени сделали ещё одну попытку прорваться наружу, когда достаточно проели завалы из собственных туш, но их вновь встретили огнём и пулями. Минут десять длился бой, пока тварями вновь не был завален проход, после чего с той стороны послышалось противное чавканье тварей.
За это время хищные олени успели мутировать. На телах появилась изморозь, а в некоторых местах она уже начала постепенно превращаться в пока ещё маленькие, как песок кристаллики. При этом почти все зубы стали клыками, шерсть местами облезла, а рога стали заострёнными и больше походили на торчащие окровавленные кости. Копыта теперь были практически двумя острыми когтями, которыми они вполне могли разделать человека.
Жуткое зрелище, одним словом.
Так прошли сутки, за которые нападения повторились ещё раз пять. А потом ещё одни, когда те предприняли семь попыток, постепенно выедая баррикады и медленно сдвигая их глубже. С одной стороны, такими темпами они успеют перебить всех оленей, но с другой — сколько их ещё там? Сотни? Больше? А не прибавилось ли их числом за счёт того, что остальные олени начали мутировать?
Они бы могли очень долго здесь держать оборону. Воду можно было топить со льда, на стенках и потолке, который каждый день появлялся снова и снова, но пули не бесконечные. Был Феликс, который мог справиться теперь и в одиночку, однако выбираться всё равно надо было. И провиант всё равно рано или поздно закончится. А пробовать мясо заражённых оленей никто желанием не горел.
И на третий день, будто услышав их мысли, пришла подмога, откуда её не ждали. Снаружи послышались выстрелы. Первыми их услышал Родуми, как человек, который большую часть жизни занимался охотой и имел, наверное, самый лучший слух.
К тому момент уже и костёр нечем было разжигать, отчего температура упала и все жались друг к другу, засунув в середину детей и беременных, чтобы не замёрзнуть. Он внезапно поднял голову, устремив взгляд в сторону выхода.
— Стреляют, — тихо произнёс он.
— Что?
Все тут же оживились. Быстро зажглась масляная лампа, которую экономили как могли.
— Стреляют, говорю.
Все прислушались, и только через минуту каждый уловил очень глухие и далёкие хлопки.
Вопрос, друзья это или нет, не стоял, так как находиться здесь уже было нельзя. Не ровен час, когда они просто-напросто замёрзнут, вот обнявшись. Все, кто мог держать оружие, направились к выходу, где неизменно дежурил Феликс. Тот тоже был на ногах и уже зажёг масляную лампу.
— Кто-то снаружи стреляет.
— Да, мы слышали, — кивнул Рай. — Надо расчистить выход и помочь в случае чего.
— А если это не друзья? — зада он логичный вопрос.
— Это уже не играет никакой разницы.
Кое-как они стащили несколько туш сверху, и в пещеру ворвался свежий прохладный воздух вместе с дневным светом. Глаза даже немного резануло с непривычки. Первым в проход прополз Феликс, который был самым сильным и боеспособным и уже, получив от него разрешение пролезли остальные.
Вход в пещеру представлял какой-то кадр из фильмов ужасов.
Повсюду кровь, обглоданные скелеты оленей, разорванные шкуры и разбросанные внутренности. И всё это на когда-то белом, но теперь вытоптанном снегу. Место кровавого пиршества, адское логов чудовищ, один вид которого говорил, что стоит от него держаться подальше. Но сейчас мутировавших оленей ярдом не было. Они гнались за теми, кто пришёл им на помощь, и увидев спасителей, Кондрату показалось, что все облегчённо выдохнули.
Малхонты.
Целая кавалерия из всадников на оленях, они кружили вокруг этого чудовищного логова, устроив карусель. Твари бросались за ними, разделялись, и те ловко расстреливали их прямо из сёдел, сокращая поголовье чудовищ.
Вот тройка промчалась рядом с тварями, заставив сразу пятерых увязаться за собой, угоняя их в сторону. Там подключилось ещё трое и уже вшестером они просто перестреляли их, держась на почтительном расстоянии. Это выглядело по-своему завораживающе, слаженная и красивая охота тех, кто был для этого рождён.
Кондрат и остальные просто наблюдали за этим представлением со стороны и лишь пару раз пустили в ход оружие, когда несколько тварей всё же обратили на них своё внимание и бросились в их сторону.
Вскоре охота подошла к концу.
Кондрат окинул взглядом людей на оленях, но точно не мог подсчитать их количества: кто-то направлялся к ним, кто-то стоял по периметру, как бы окружая это место, а вон вдалеке были ещё всадники. Но точно куда больше тридцати.