— Нутико! Нутико, стой!!!
Но Нутико его не слышала. Она брела вперёд с открытыми, но пустыми глазами. Кондрат бросился что есть сил за ней, несмотря на ветер, который бил ему в лицо, пытаясь остановить. Не смотря на призраков, которые кружили вокруг, приобретая пугающие и жуткие формы лица, всё меньше и меньше походя на людей.
— Нутико! — Кондрат схватил девушку, и развернул к себе лицом, но на него посмотрели пустые глаза. С тем же успехом она могла спать. — Очнись!
Пощёчина, вторая, третья, её ледяные щёки покраснели от ударов, но она не проснулась. Более того, пыталась пятиться дальше во мглу, продолжая идти по известному только ей пути. Кондрату даже стало интересно, куда именно девушка его выведет, однако сейчас было не время для экспериментов.
Вместо этого, он накинул ей на талию верёвку, сбил с ног и поволок прочь по собственным следам.
И казалось, что вьюга начинает отпускать их. И ветер больше не летел в лицо, и призраки остановились, но…
Обернувшись назад, Кондрат увидел действительно жуткое природное явление, заставившее его испугаться больше, чем тех призраков, что больше походили на человекоподобных вампиров. В их сторону двигалась ледяная стена. И стена не в переносном смысле этого слова. Именно что стена, синеватая, массивная, похожая на вату стена. Она ревела, ревела как зверь, накрывая собой всё, от самой земли до самого верха, насколько хватало глаз.
Будто то, что не смогло забрать обманом, теперь решило забрать силой. Кондрат бежал, высоко задирая ноги в то время, как Нутико продолжала вяло сопротивляться, служа якорем. Он бы мог её бросить, но Кондрат не для того полез в бурю, чтобы вернуться ни с чем.
Впереди показались очертания юрты. Он устремился к ним, взрывая перед собой снег с каждым шагом. Собаки лаяли, как обезумевшие. Отвязанные от саней, сейчас они разбегались, теряясь во мгле, чтобы попытаться избежать ужасной части. Какой именно, оставалось лишь гадать, однако Кондрат хорошо помнил замёрзших заживо животных, которых они нашли в деревне.
Нутико он буквально забросил во внутрь.
— Подъём! Быстрее! Подъём! — проорал он, но никто не проснулся.
Понимая, что остался здесь один, Кондрат пнул девушку, которая пыталась встать, и выскочил на улицу. Стена уже была близко. Температура падала. Он смотрел на это явление и едва подавлял желание побежать прочь. Вместо этого Кондрат устремился к саням, схватился за них и потащил за собой в юрту. Если это то, о чём он думает, то им нужна будет растопка, нужно будет очень много растопки, чтобы поддержать огонь и сохранить тепло.
Он успел заскочить в самый последний момент, закрыв за собой проход, когда это стена льда и холода настигла на них. Послышался треск, изморозь начала проникать из всех щелей, просачиваться прямо через стенки юрты. Воздух заискрился, и огонь, поддаваясь неведомой силе, начал затухать. И Кондрат понимал, что если он затухнет сейчас, то никаких потом уже не будет…
Глава 18
Не теряя больше ни секунды, Кондрат схватил какой-то ящик из саней, бросил на пол и начал ломать ногами, тут же отправляя обломки в костёр. Едва с ним было покончено, он переключился на остальные вещи. Одежда, ящики, припасы — всё, что могло гореть, шло в ход, пока сани полностью не опустели. Но и здесь Кондрат не остановился, ломая уже их и бросая в огонь.
Холод обступал со всех сторон, будто наблюдая за его попытками спастись. Он становился гуще, уже можно было увидеть эту искрящуюся синеву, которая куполом накрыла единственный источник света и тепла. Стены юрты покрывались слоем льда и изморози, уже сами источая мороз. Холод тянулся к людям, к сыщикам и девушке, что лежали лядом, пока Кондрат ломал сани, растапливая костёр всё сильнее и сильнее.
На мгновение огонь под этой всей растопкой совсем скрылся, и холод бросился вперёд, будто почувствовав победу над жизнью. Кондрат в полной мере ощутил его касание, когда кости начинает ломить от мороза, а сердце учащённо бьётся, пытаясь справиться с такой температурой, будто ты оказался в ледяной воде. Руки мгновенно онемели, и сознание поплыло куда-то прочь, когда Кондрат сделал последний штрих, бросив в костёр лампу. Та с весёлым звоном разбилась, выплёскивая масло, и огонь вспыхнул до самой крыши с новой силой.
За секунду, будто обжёгшись, холод отступил под ударившим во все стороны жаром. Мир вокруг перестал искриться, вернув живые тёплые оттенки, и Кондрат судорожно выдохнул, почувствовав, как мороз внутри его собственного тела сразу отступил.