— Почему вы говорите, что спасаете именно души? — спросил Кондрат.
— Потому что эта вещь поражает отнюдь не тело, Кондрат Брилль. Оно поражает души людей. Впитывает их, пользуется их силой. Это страшная вещь, наполненная болью, чьё предназначение — нести ещё больше боли в мир, — вздохнула ведьма.
Поражает души?
Кондрат внезапно вспомнил, как в бреду ему мерещились люди, от малхонтов до имперцев, которые пытались утянуть его за собой в голубоватую мглу. Как они хватались за него своими холодными мёртвыми призрачными руками, беспрестанно шепча, всё громче и громче голосами полными боли и злости.
Учитывая, что здесь происходит, он бы ни капельки не удивился, узнай, что те были души мёртвых, тех самых, о которых говорит ведьма. Правда насчёт этого Кондрат не почувствовал ничего. Что позади, то позади.
— Вижу, ты знаешь, о чём я говорю, Кондрат Брилль.
— Имею представление. То есть, если я правильно понимаю, попади люди под удар артефакта, они бы не просто замёрзли?
— Становятся мёртвыми. Становятся живыми. Становятся другими. Я не знаю, как правильно тебе описать это.
— Обрастают кристаллами и нападают на живых, заражая их, — подсказал он.
— Да, всё так, — кивнула Пату согласно.
— Но мы видели животных в деревне, они не обратились.
— Потому что у них нет души.
— Но обратились другие, как олени, например, — заметил он какую-то несостыковку, однако у ведьмы и на это был ответ.
— Их уже заразили люди, Кондрат Брилль. Сами они не заражаются, всё начинается с тех, кто служит проводником для зла.
То есть, получается, что артефакт не может превращать животных в тварей напрямую. Влиять он может только на людей, у которых есть душа. Заражает душу — заражает тело, а тело уже может заразить всех остальных. Очень странная система, но этот мир сам по себе странный, так что есть ли смысл удивляться происходящему?
— Тогда почему вы сами не забрали артефакт, если знали о его опасности?
— Он был спрятан где-то, и я не искала его, — пожала она плечами.
— И всё? — нахмурился он. — Вы ведь ведьма, как вы могли не знать, где он?
— Ты знал, где он? — поинтересовалась Пату.
— Потом да, но вы ведь могли найти его. Найти и спрятать.
— Вы все говорите так, будто магия всесильна, Кондрат Брилль, — устало вздохнула она. — Говорите так, будто я могу щелчком пальцев отыскать что угодно и где угодно. А ведь я лишь человек. Сильный, одарённый, но человек, такой же, как ты, — указала ведьма на него пальцем. — И ты требуешь от меня чего-то, на что простой человек не способен.
— Вы же смогли узнать, что надвигается на людей.
— Потому что почувствовала магические возмущения. Но до этого он просто лежал и лежал, верно?
— Вы могли узнать о нём от малхонтов, — продолжал он настаивать. — Вы знали про корабль.
— Ты хочешь найти виновного? Тогда вернись в город и оглядись. Виновны люди вокруг тебя, которые хотят власти. Виновны люди-маги, которые создавали то, что создано быть не должно. Не я, не другие ведьмы — люди. Люди, которым всегда всего мало. И ты требуешь, чтобы я искала то, чего не знаю, чтобы я защищала других от того, о чём не имею никакого представления. Ты требуешь, требуешь, требуешь и требуешь, — по её голосу Пату начала раздражаться.
— Я не требую, я пытаюсь понять, Пату.
— Тогда пойми, что это не моя забота, — обернулась она, сверкнув глазами. — Я не обязана следить за чем-либо. Я Патускигарумито, Дух Ледяного Ветра, являющаяся во вьюге. Я прихожу, когда моему народу грозит опасность. Когда людям, которые меня уважают, нужна помощь. Я приглядываю за теми, кто дорог мне. И я не обязана что-либо искать и выяснять. Я чувствую магические возмущения и прихожу на помощь. Всё, — махнула она рукой, как отрезала. — Меня не интересует остальное.
— А то, что…
Ведьма внезапно растворилась в воздухе, превратившись в облако снежинок и материализовалась с хлопком прямо перед ним, выпустив в разные стороны ещё одну порцию снежинок. Выглядело красиво. Хотя мысли Кондрата сейчас были о другом, ведьма перед ним, до этого скучающая и уставшая вдруг преисполнилась сил и раздражения, сверкая холодными глазами.
— Хватит разговор, Кондрат Брилль. Ты хотел получить ответы, и я тебе дала. Но твои упрёки я слушать не намерена. Вы виноваты в происходящем, не я. И моё желание помочь теперь вы оборачиваете против меня самой. Каково было бы тебе, будь ты на моём месте, скажи мне?