Чего у ведьм точно не было, так милосердия к врагам. Враги должны быть убиты — всё достаточно просто, и они мало беспокоились о способах умерщвления, и тем более об их болезненности.
Последние четверо магов тоже разочаровали её. Это было… жалко. Мало чем отличалось о того, что продемонстрировал маг в её доме. Какие-то самые начальные атаки на уровне элементарных стихий, которые скорее пытались взять напором, чем силой. И вот это вот отродье припёрлось в её дом, чтобы вершить здесь свои законы?
С раздражением она махнула рукой, и первый же маг взорвался, как шарик, наполненный кровью и требухой. Второй пытался обойти её со стороны, но сотни призванных снежных кроликов, милых на вид, не оставили от него ни кусочка — накрыли живой волной, а когда та схлынула, осталось лишь красное пятно.
Ещё двое пытались сбежать, но ведьма не собиралась никого отпускать. Один, пробежав метров десять, провалился в снег, будто наступил в воду, где его буквально перемололо. Другой пробежал больше. Возможно, он даже подумал, что сможет спастись, но это было ложное чувство. Пущенная за ним следом снежинка, которую Патускигарумито сдула с ладони, проросла ему прямо в тело, замораживая и разрывая плоть. Его истошные крики ещё минуту гуляли по просторам.
Пора им было запомнить, что северные земли принадлежат только малхонтам…
Глава 26
Кондрат остался один.
Наверху что-то пошло не так настолько, что даже ведьме пришлось вмешаться, и Кондрат уже подозревал, что именно. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы свести два и два. Если она вмешалась из-за «крови», то значит на Нутико кто-то напал. А напасть на неё могли только в одной ситуации — по их следу кто-то пришёл.
Кто-то, кто пытался замести следы.
Что ж, возможно, это убедит Пату помочь им. Кондрату пригодилась бы такая поддержка, которая может чуть ли не с закрытыми глазами расправиться с магом. И кстати, возвращаясь к магу — Феликс так и не пришёл в себя.
Кондрат не знал, что делать в этой ситуации. С одной стороны, он хотел убедиться, что с его товарищем всё в порядке — естественное желание человека узнать, всё ли хорошо. Но с другой, он беспокоился, что едва тот придёт в себя, как возникнет новая стычка с ведьмой. Вот и думай, пытаться привести его в сознание, чтобы убедиться, что он в норме, или пока попридержать коней и не рисковать, что он решит тут же взять реванш.
А потом стало не до этого.
Ведьма явилась в своём фирменном стиле: лёгкий хлопок и облако снежинок, будто захватила вместе с собой часть пурги. В руках она держала Нутико без сознания. Да только кроме Нутико она больше никого с собой не принесла.
— А где второй? — тут же насторожился Кондрат.
— Он свалился в ущелье, — пожала та плечами.
Но это был не ответ, хотя Кондрат уже понимал, что услышит, поэтому спросил прямо:
— Он разбился?
— Боюсь, что да, — кивнула ведьма. — Мне жаль.
Хотя по её голосу было сложно сказать, жаль ей действительно или нет. Скорее всего, нет, так как она относилась к человеческой жизни, если это не её последователи, с полным безразличием.
А вот для Кондрата эта новость оказалась…
Да какой она ещё могла оказаться для него? Человек, с которым они прошли через всякую дрянь и ужас, сорвался с ущелья и разбился. Человек, с которым они делили один кров и еду, стрелялись против одного врага и пытались найти ответ, чтобы если не спасти, то наказать виновных. Конечно, он не будет прыгать от счастья. Да, Кондрат был не из чутких людей, и чужое горе для него было всегда где-то там, однако это не значило, что он совсем не испытывал эмоций, особенно к таким же парням, что выполняли свой долг.
Он тихо выдохнул, бросив взгляд на Феликса, после чего посмотрел вверх и ещё раз глубоко вдохнул и выдохнул. Никто не знал и не узнает, что он чувствовал, и как переживал подобные потери. И не узнает, потому что Кондрат просто не давал другим знать, что происходило внутри него. Разве что Пату бросил взгляд на него и ещё раз произнесла:
— Мне жаль.
— Бывает, — пожал он плечами. — Как скоро очнётся мой товарищ?
— Как только покинете мой дом. Мне не нужны буяны здесь.
— А с ней что? — кивнул Кондрат на Нутико.
— Боюсь, ходить она уже не сможет, — Пату осторожно положила девушку на пол. — Но я могу…
— Даже не вздумайте её замораживать, как остальных, — предупредил он.
— Ну как скажешь, — пожала ведьма плечами.
— Почему вы просто не исцелите её?
— Потому что я не умею, — спокойно ответила Пату, будто в этом ничего такого не было. — Я не умею исцелять.