— Она могла бы просто выйти замуж за него и жить в шоколаде.
— Боюсь, есть очень алчные люди, которые готовы пойти на убийство ради денег, невзирая ни на что. У нас их называли чёрными вдовами.
— Это что? — не поняла Дайлин.
— Вообще, так называют у нас ядовитую самку паука. После спаривания она, чаще всего, съедает самца. Поэтому таких и называют чёрными вдовами, убийцами мужей.
— Тогда берём её и закрываем это дело, — пожала плечами Дайлин.
— Нет, ещё рано, нужно неопровержимое доказательство, — ответил Кондрат.
— Так какие доказательства ещё нужны? Её подруга сказала, что она попросил её отвлечь хозяйского сынка. Очевидно, что именно она это устроила.
— Или она просто соучастница, которую попросили помочь ограбить, но что-то пошло не так и настоящие грабители убили хозяина. А может, как ты и говоришь, сын в этом тоже замешан.
— Ты же только недавно утверждал, что она и есть убийца, что тебе твоё чутьё подсказывает на неё, — прищурилась Дайлин. — Как-то быстро ты изменил мнение.
— Да нет, я до сих пор так думаю, но, как и все люди, могу ошибаться, — пожал плечами Кондрат. — Я хочу быть на сто процентов уверенным, что это именно она убила мистера Иглесиаса. Подогнать факты можно под любого, даже под эту Флей, да только нам нужна истина.
Они вернулись к лошадям, где Кондрат настоял сначала съездить в отдел стражей правопорядка и сказать им проследить за Флей.
— А как ты думаешь, если это сделала Энибель, то куда дело все украденные украшения? — спросила Дайлин, когда они оседлали лошадей.
— Спрятала где-нибудь, — ответил он. — Но сейчас это не играет никакой роли.
— Прямые доказательства, — напомнила она.
— Да, но сейчас мы их не найдём. А может и вообще не найдём. Нужны другие доказательства. Свидетели или орудие убийства. Первые вряд ли найдутся, а значит остаётся второе.
— Мы можем просто её схватить, — напомнила Дайлин.
— Если хочешь, то мы так и поступим, — пожал плечами Кондрат. — Но я бы предпочёл иметь железные доказательства. А ещё хотел бы взглянуть на тело.
— Ну раз мы туда едем, почему бы и не взглянуть, — пожала она плечами.
Они минут десять ехали в тишине, каждый будучи погружённым в свои мысли. Но первым тишину между ними нарушил Кондрат.
— Дайлин, позволь задать вопрос, — попросил он.
— Какой? — сразу насторожилась девушка.
— Почему нам дали это дело? Это ведь не то, чем занимаются сыщики специальной службы. Здесь бы вполне хватило и сыщиков стражей правопорядка.
— С чего ты это решил?
— Типичное ограбление, типичная борьба за наследство с убийством главы семьи, так ещё и не благородного. Специальная служба расследования могла бы взяться за смерть аристократов в некоторых случаях, но никогда бы не обратила внимания на это дело. И я с трудом верю, что их озаботил тот факт, что грабители начали убивать хозяев лавок они просто грабить.
— Слушай, Кондрат, думаю ты уже прекрасно понял, что причина во мне, — вздохнула она устало.
— Потому что ты девушка?
— Да, Кондрат, потому что я девушка, — слегка зло ответила она. — А у тебя с этим какие-то проблемы?
— Мне всё равно, — ответил он без интереса. — Как я говорил, девушка ты или парень, если ты обладаешь необходимыми навыками, всё остальное меня уже не волнует.
— Вот именно так, к сожалению, остальные не думают, — вздохнула Дайлин. — Я девушка, моё место, раз уж я оказалась в специальной службе, в бухгалтерии, а не на роли сыщика, как думают другие. Да и в пару со мной никто не хочет вставать. Ты первый, кто так просто согласился. Кстати, как погляжу, ты хорош разбираешься в своём деле. Слышала, как вы раскрыли дело об исчезнувшей деревне. Честно сказать, финал был необычен.
— Да, я тоже не ожидал, во что это выльется.
— Везёт новичкам, — пробормотала она и продолжила, но уже громче. — А я как здесь оказалась, или бумажки перекладываю, или ловлю каких-то мелких преступников, будто этим стражи не могут заняться.
— Сочувствую.
— Да чего уж там… — отмахнулась она. — Понятно, что меня на серьёзное дело не допустят, да и не доверяют мне, в принципе. Держат потому что…
— Потому что? — взглянул на неё Кондрат.
— Просто потому что, — ответила она негромко. — Выгнать не могут, но и давать дела серьёзнее не хотят. Боятся, что я смогу показать себя и унизить их мужское достоинство, — её взгляд скользнул по Кондрату. — Не боишься, что я и твоё мужское достоинство унижу?