— Ладно как скажешь, но это не меняет сути. Нас четверо, можем дежурить по двое.
— Ещё есть Вайрин, который может нам помочь. Кстати, я его давно не видела, где он?
— Уехал. Я кое-что попросил его сделать, если у него получится. Как сделает, так и вернётся.
— Так ты теперь говоришь, кому что делать? — прищурилась она.
— Только прошу оказать услугу, — ответил он невозмутимо. — Всё же я не имею права с кого-то что-то требовать.
— Но требуешь.
— Тебе надо научиться видеть разницу между просьбой и требованием.
Да, Вайрин сейчас бы пригодился. Не то, чтобы Кондрат не доверял Дайлин, однако он уже работал с Вайрином, знал, что ждать от него и как тот себя поведёт, если начнётся заварушка. Как же отреагирует Дайлин, если придётся стрелять оставалось лишь гадать. Что ж, всё бывает в первый раз.
Цертеньхоф и Сенштейн не были в восторге от того, что предстояло сделать, однако…
— Выглядит логично… — потёр подбородок Цертеньхоф, разглядывая журналы движения поездов.
Они, Кондрат с Дайлин и Цертеньхоф с Сенштейном были последними сыщиками в зале, где располагались их рабочие места. Учитывая обстоятельства, они сдвинули столы вместе, и сейчас сидели с масляными лампами над документами, которые удалось раздобыть. — Сколько их было?
— Трое.
— Три выстрела, три человека, — кивнул он и взглянул на Сенштейна. — Что скажешь?
— Выглядит логично. Поезду даже останавливаться полностью не надо. Главное сбавить ход, чтобы кто-то один заскочил и начал выбрасывать их на улицу. Тут много сил не надо. Остальные подберут, а поезд двинется дальше. Но нам это без надобности, потому что с номерами поездов всё упрощается.
— В плане? — уточнила Дайлин.
— Номер поездов. Есть они, есть списки машинистов, которые в тот день на них ехали. Если поезд притормаживает, то значит они в доле.
— Думаю, им просто заплатили притормозить там, — произнёс Цертеньхоф.
— Без разницы, кто и о чём их просил. Главное, — он постучал пальцем по журналу, — что так мы сможем узнать, какие именно экипажи тормозят. А там узнаем, когда они в следующий раз будут проезжать там и заранее вычислить все поставки. Всех машинистов не подкупить, слишком затратно и без смысла. Скорее всего работает всего несколько экипажей, которые каждую неделю тормозят поезда, позволяя быстро разгрузиться. Я подниму некоторых людей, они достанут нам списки.
— А до того момента предлагаю кому-то быть там, — предложил Кондрат. — Понаблюдать. Чтобы не получилось так, что мы просто упустим их. Нам дали времени до конца следующей недели.
— Нет нужды, — покачал головой Сенштейн. — Завтра списки будут у меня. Так на них и выйдем.
Так и порешили.
Одна голова хорошо, а сразу четыре лучше. Конечно, Кондрат так или иначе сам бы пришёл к этому, однако, когда четыре человека устраивают мозговой штурм, времени занимает это гораздо быстрее.
И Сенштейн не обманул. Прихватив с собой журнал с номерами поездов, которые опаздывали, на следующий день он вернулся со списком машинистов. Всего он смог вычислить три группы, в каждой из которых было по три человека. Несмотря на то, что в каждый раз при задержке поезда были разные, из-за чего номера тоже отличались, именно на эти дни исправно выпадала одна из трёх групп, которая вела паровоз. Все остальные всегда приходили вовремя в то время, как те задерживались на злополучные двадцать минут.
И теперь зная, кто именно тормозит поезд, можно было вычислить, когда будет следующая поставка.
— А она будет на следующей неделе, — произнёс Цертеньхоф, пробежавшись взглядом по бумагам, помеченным, как для внутреннего пользования. — Тот, что нам был нужен, был сегодня ночью.
— Плохо, — поморщился Кондрат.
— Всё лучше, чем совсем ничего. Теперь мы можем подготовиться.
— Нам выделят группу? — спросил он.
— Думаю, что после того шума, который мы подняли с Транс-Ангар, вряд ли. Пока не будет первых доказательств, мы будем на сухом пайке, — усмехнулся Сенштейн. — Всё же ресурсы специальной службы не безграничны и только на нас тратить они их не могут. Есть и другие важные дела…
Кондрат понимал, о чём он. Это как с медицинскими анализами. Все подряд тебе не пропишут, так как влетит в копеечку. Сначала пойдут основные и те, что подходят по симптомам, а потом уже, когда будут результаты, по необходимости проведут остальные. Вот и в их ситуации можно было сказать, что они должны были получить результаты, после которых им позволят уже разойтись.
Или нет.
Короче, бюрократия во всей красе.
Поэтому сейчас единственное, что им оставалось, готовиться к тому дню. Дайлин, конечно, не оставляла ни Кондрата, ни вторую группу без вопросов, а что, если они ошиблись. Конечно, они могли ошибиться, однако факты, только факты должны управлять их действиями. Даже Кондрат, когда предполагал, когда срабатывало его чутью, он пытался основываться на фактах. А те говорили однозначно — одни и те же экипажи поездов тормозят составы и опаздывают. Это никак не могло быть совпадением.