— Ящики не преступление. Надо знать, что в них. Подождём немного. Возможно, они выведут нас к новому месту складирования оружия.
— Я вообще удивлён, что они решили прятать оружие на мельнице. Там же постоянно люди.
— Самое лучшее место для того, чтобы что-то спрятать — у всех на виду, — ответил Кондрат. — Все там ходят и никто не подумает, что что-то важное спрячут у них прямо над головами.
На станцию вышел один из мужчин. Ни Кондрат, ни Дайлин его не узнали и на молчаливые вопросы напарников лишь пожали плечами. Возможно, это был осмотрщик-сцепщик, который отсутствовал в прошлый раз. А может они кого-то пригласили со стороны. Тот со скучающим видом поправил ящики, огляделся по сторонам и, казалось, пробежался взглядом прямо по ним, но отвернулся и закурил.
— Ждём, — прошептал Цертеньхоф.
Через несколько минут двое неизвестных притащили на станцию ещё два ящика, после чего ушли вдоль железной дороги, скрывшись в темноте. Из них двоих Кондрат узнал только грузчика со станции, а вот второй… казался смутно знакомым, но он никак не мог ухватиться, где его видел.
Люди собирали ящики ещё на протяжении пятнадцати минут после того как поезд ушел и в сумме набрали десять ящиков. Или сто двадцать ружей. Внушительное количество даже по меркам незаконной торговли. Они складировали их прямо на перроне, не сильно заботясь о безопасности, слишком уверовав, что никому не будет до этого дела.
Шесть человек, из которых Кондрат узнал двоих — начальника станции и грузчика. И ещё один был смутно знакомым. Они о чём-то беседовали, после чего один подогнал телегу прямо к перрону, и они быстро перегрузили их внутрь.
— За конями, — прошептал Цертеньхоф. — Надо проследить за ними.
— Не успеем, — ответил Сенштейн. — Пока бегать будем, они уже уедут. Сейчас эти свалят и берём остальных.
— А если они не знают нихрена?
А действительно, вдруг они даже не знают, кто к ним приезжает? Просто небольшие посредники, выступающие в роде перевалочного звена?
В этой ситуации каждый подумал, что можно было лошадей подогнать поближе, но не дай бог на перроне услышали бы ржание. Ситуация тут же бы изменилась в худшую сторону. Да, они вооружены, но лучшая перестрелка та, которой не состоялось. А теперь надо было быстро бежать через тёмный лес обратно, чтобы броситься в погоню, но всем было понятно, что пока они вернутся, те успеют по сто раз уехать.
И пока Сенштейн с Цертеньхофом спорили, а Кондрат думал, что делать, Дайлин неожиданно шагнула вперёд, воспользовавшись моментом, когда все, абсолютно все, отвернулись.
Её даже остановить не успели. Лишь Кондрат схватил её за рукав, но та легко вырвалась и шмыгнула вперёд. Он слышал, как Цертеньхоф выругался сквозь зубы, но сейчас они ничего поделать не могли, разве что наблюдать и молчать, чтобы не выдать девушку. А та, пока все остальные смотрели в другую стороны лёгким беззвучным шагом подбежала к повозке и просто шмыгнула вперёд. Обернись в этот момент любой из них, и всё было бы кончено, однако…
Что ж, Дайлин любимица удачи, судя по всему.
— Вот теперь точно за лошадьми… — прошептал зло Цертеньхоф, и втроём они бросились обратно. Даже бежать не могли из-за темноты, рискуя запнуться и сломать себе что-нибудь. Спотыкались, падали, но кое-как добрались до лошадей, которых теперь тоже надо было вывести, чтобы те ноги не переломали.
Они потеряли слишком много времени на всё это.
— Долбаная Дайлин… — ругался Цертеньхоф. — Где теперь эту дуру искать⁈
— Здесь всего четыре дороги, — ответил Кондрат. — Одна в сторону столицы, две к деревням и дальше, одна к перрону. Такую партию они вряд ли повезут сразу в столицу, а с перрона они только что выехали. Остаётся две дороги, только я не знаю, куда обе ведут после деревень.
— Дальше, в лес, — Цертеньхоф окинул их взглядом. — Так, нам надо разделиться. Кто-то поедет в одну сторону, кто-то в другую, третий останется ждать здесь, может она сама вернётся.
— Разделяться? — с сомнением спросил Сенштейн.
— Надо найти её.
— Думаю, она сама вернётся, — заметил его напарник.
— А если её схватят?
— Она или вернётся сама, или не вернётся. Если её найдут, мы никак не сможем на это повлиять, потому что не знаем, где она. А если Дайлин выберется, то вернётся сюда сама. А вот мы, бродящие по ночным дорогам можем привлечь ненужное внимание.
— Нет, — покачал головой Цертеньхоф. — Даже если есть малейшая найти её, мы будем искать. Кондрат, берёшь дорогу направо, я возьму налево. Сенштейн дожидается здесь.
Кондрат был тоже против поиска, но не потому, что ему было плевать, а из-за того, что они рисковали остальными. Дайлин сделала это, полностью осознавая, что творит, это был её выбор и риск был на её совести. Но теперь они были вынуждены тоже подставляться, разделяясь. Да, он сказал тогда Урдену, что присмотрит за девушкой, однако только в том случае, когда это будет зависеть от него. Защитить её от случайно упавшего кирпича или вот такого поступка он физически не мог.