— Ты защищаешь тех, кто губит собственный народ, — крикнул убийца, пытаясь перекричать ветер. — Империя, это не император, это не трон и не кучка аристократов, которые правят судьбами людей. Это мы! Мы, люди! Кровь и плоть империи! Не будет нас, не будет никого!
— Сдавайся! — крикнул Кондрат.
— Лучше помереть здесь, чем сдаться вам! — крикнул он.
И бросился прямо на Кондрата.
Чем он руководствовался? Надеялся на удачу или шаг отчаяния, когда ты понимаешь, всё кончено? Кондрата такие философские вопросы не интересовали. Даже при ветре с короткой дистанции арбалет не промахнётся, а значит надо стрелять первым. И Кондрат выглянул, выстрелив.
Ногу обожгло. В руке дёрнулся пистолет, глухо хлопнув в ревущем ветре. И всё было кончено.
Кондрат медленно приподнялся и едва не упал. В ноге торчала стрела, пройдя на вылет конечность едва ли не на две трети. Что касается убийцы, то он лежал на крыше, но ещё был жив. Его арбалет вылетел из рук и соскользнул с крыши в пелену. Всё было кончено.
Хромая, Кондрат направился к нему, держа второй пистолет. Он навис над мужчиной, который медленно сел, опираясь одной рукой, когда вторая держалась за живот. В руках звякнули наручники, но этого никто не услышал.
— Я вижу, что ты знаешь, о чём я говорю, — прохрипел человек перед ним. — Вижу это по твоим глазам, таким же, как и у всех нас, кто был там. Всё повторится, и уже твои дети пойдут на смерть, если ничего не изменится…
— У меня нет детей, — отрезал Кондрат.
— Значит однажды ты обернёшься и увидишь, что не осталось никого и ничего, за что ты сражался и защищал, — произнёс он, глядя Кондрату в глаза. — Ни законов, ни правды, ни империи. Всё, что ты якобы защищаешь себя, окажется прахом. И тогда уже ты окажешься на моём месте…
— Тогда я и подумаю о твоих словах.
Мужчина улыбнулся.
— Увидимся в аду…
И с этими словами он перевернулся, скользнул по покатой крыше к краю и скрылся в пелене, поставив точку в этом деле. Возможно, считая, что ушёл победителем в этой войне. Но в войне нет победителей, и Кондрат знал это лучше, чем другие. Есть только проигравшие и те, кто заработал на ней.
Он спрятал пистолет в кобуру, и направился к краю крыши, где была лестница, стараясь не навернуться и не отправиться следом за врачом. В том, что тот погибнет, он не сомневался. Может падение и переживёт, однако рана и мороз сделают свою дело, и им остаётся искать лишь его тело.
Командир, который гнал солдат на смерть, его подчинённые, которые заставляли тех подчиняться, судья, что решил закрыть дело, чинуша, что воровал деньги, которые могли спасти жизни. И один единственный человек, который решил вернуть всем им должок. Кондрат не удивится, если найдут ещё тела, убитые схожим образом, но теперь можно было однозначно сказать, что дело закрыто.
И всё же он был прав, Кондрат действительно понимал его. И не мог отрицать, что не пошёл бы по тому же пути, сложись судьба иначе.
Дайлин перенесли в одно из свободных купе, где над ней склонился врач поезда, — а такие были, но для первого класса. Она выглядела неважно, но была жива, что не могло не радовать.
— Как она? — спросил он, когда вошёл.
Врач, пожилой мужчина, взглянул на него поверх очков.
— А вы…
— Специальная служба расследований…
— Он мой напарник, — произнесла Дайлин. Её голос был достаточно бодрым для человека, который умирал. — Как оно Кондрат? Всё кончено? Ты взял этого подонка?
— Всё кончено, — только и ответил он, вновь посмотрев на врача.
— На будет жить, — успокоил тот. — Стрела застряла в рёбрах, и сейчас я не могу её вытащить. Нужно вести её в больницу, однако она выживет. Если будет лежать так дальше.
— Она будет лежать, — заверил его Кондрат.
Когда тот вышел из купе, оставив их наедине, Дайлин негромко спросила:
— Ты убил его?
— Он спрыгнул с поезда, — и тут же добавил, чтобы успокоить её. — Я ранил его, он далеко не уйдёт. Или истечёт кровью, или замёрзнет.
— Ага, да только теперь придётся искать его тело, — буркнула она.
Дайлин явно мало волновали его мотивы. Кондрат хотел бы сказать об этом то же самое, но… наверное, такие, как они, рано или поздно всем там окажутся.
Глава 31
— Кондрат, ладно я, но Дай-ка! Боги, у тебя что, хобби своих напарников гробить⁈
Пусть это и сказано Вайрином в шутку, но резануло почти что по живому. Кондрату на это было нечего ответить. Единственное, что несколько сглаживало углы, так это что его самого ранили. Немного глупо звучит, он словно разделил её участь.
— Ты навещал её? — спросил Кондрат.