— Да здесь, рядом. Он, видимо, шёл с работы и решил здесь остановиться.
Остановиться…
Кондрат обошёл тело по кругу, разглядывая его. Надо было зарисовать место преступления, благо Дайлин уже вызвала человека, который подобным занимается, и им не придётся ждать несколько часов. Но даже не трогая тело, Кондрат уже мог сказать, что раз раны нет ни на задней части головы, ни на висках, то оно будет где-то спереди. А если это так…
Он внимательно огляделся. Улица оживлённая, людей здесь, несмотря на давящую атмосферу, действительно много. Если так подумать, убийца напал вот так в лоб только на чиновника, когда рядом совсем никого не было, а остальных даже при минимальном риске обнаружения он отстреливал с дистанции. Значит и здесь стрелял он издали.
Кондрат пробежался взглядом по крышам, которые располагались прямо напротив тела, и взгляд сразу зацепился за одну из башен. Он заметил их, зубья прошедшей эпохи, ещё когда заезжал в этот район. Она нависала как чёрный гвоздь посреди мелких застроек.
— Как ты думаешь, откуда он стрелял? — спросила Дайлин. — Подошёл и выстрелил, после чего вытащил стрелу и ушёл?
— Нет, когда рядом люди, он всегда остерегается стрелять. Скорее всего, стрелял с расстояния.
— Но стрелу он забрал.
— Скорее всего, подходит, когда собирается толпа, в которой можно затеряться, и под шумок забирает снаряд. Долго ждать зарисовщиков?
— Да кто знает, может минут пятнадцать ещё… — она пробежалась взглядом по крышам. — Крыши слишком открытые, чтобы на них спрятаться. Сразу будет видно.
— Думаю, он стрелял вон из той башни, — указал пальцем Кондрат.
— Аж оттуда? — прищурилась она. — Нет, Кондрат, это слишком далеко, я тебе говорю. Метров сто ещё ладно, но здесь все… сто пятьдесят? Слишком много для арбалета. Да и для ружья уже многовато.
— Давай просто посмотрим.
Башня располагалась в одном из внутренних дворов, поросших и грязных, будто территория давно заброшенного завода. Можно только посочувствовать тем, у кого окна выходили сюда.
К самой башне уже была протоптана тропинка. Небольшая, поросшая травой и точно не пользующаяся популярностью. Дверь вовнутрь были давно сорваны. Винтовая лестница местами провалилась, повсюду торчали прогнившие балки, однако верхние уровни уцелели.
Судя по аромату, это место использовали исключительно в качестве туалета. Дайлин поморщилась, когда они вошли, но Кондрат оставался невозмутим. Его взгляд был обращён вверх. Вдвоём они поднялись по грязным ступенькам наверх, и пару раз Кондрат помогал девушке перешагивать прорехи в ступенях, пока они не добрались до самого верха.
По толстому слою пыли сразу было видно, что сюда давно не заглядывали, и именно благодаря этому сразу были заметны свежие следы, которые оставил после себя стрелок.
— С ума сойти, он всё же стрелял отсюда… — пробормотала Дайлин, пока Кондрат вырывал листки из блокнота, после чего прикладывал их к отпечатку, чтобы снять размер. Она выглянула в окно. Отсюда площадь, как на ладони. Особенно, когда деревья потеряли всю свою листву. — Он должен быть действительно отличным стрелком.
— Да, скорее всего… — кивнул Кондрат.
Судя по размерам башмака, стрелком был мужчина. Ну или очень крупная девушка, у которой сорок третий. Судя по всему, убийца поднялся сюда, потопталась около окна немного, а потом выстрел и он быстро уходит. Вопрос лишь в том, откуда он знал, где остановится директор училища присядет? Знал его расписание? Или может был лично знаком?
Закончив с отпечатками ног, Кондрат огляделся. Здесь ещё остались мотки старых истлевших верёвок, какие-то ящики, давно прогнившие и цепи.
— Зачем были нужны эти башни? — поинтересовался он.
— Когда город был поменьше, они были дозорными, — ответила Дайлин, наслаждаясь видом и свежим ветерком, который трепал её волосы. — Здесь был военный лагерь с укреплениями, но когда город разросся, их снесли, построили новые улицы, а башни оставили, как пожарные.
— В плане следить за огнём?
— Да, следить за огнём. Но потом и в этом пропала нужна. Какие-то снесли, а какие-то, как эта, оставили. Наверное, пожалели денег на снос.
— Понятно…
Они спустились обратно. К тому моменту уже приехал зарисовщик, который быстро переносил место убийства на бумагу. Не так хорошо, как делал это зарисовщик Кондрата из Эдельвейса, но терпимо. Достаточно, чтобы передать основную суть. Когда дело было законченно, тело перевернули.
Как Кондрат и предполагал, стрела воткнулась ему прямо в лицо ровно в глаз. Это очень меткий выстрел, особенно из арбалета болтом, учитывая дистанцию, ветер, настильность и много чего ещё.