Нет, это пустая трата времени, не стоит даже начинать думать об этом, всё бессмысленно. Он, конечно, ошибся, дело ещё не закрыли, однако там уже совсем чуть-чуть осталось, и следователи не обрадуются, если он влезет и начнёт всё заново переворашивать. Но а с другой, если это подстава? Если она лишь удобная жертва? А вокруг продолжается заговор, подобный гидре — они рубят одну голову, а там ещё десятки?
Кондрат попытался отбросить все мысли прочь и сосредоточиться на деле. Он может сконцентрироваться, когда хочет, может выбросить всё ненужное из головы, здесь главное постараться. И он действительно избавился от ненужных мыслей, и весь оставшийся день они составляли заявки и планы для дальнейшего расследования. К сожалению, бюрократия правила и здесь, от неё не было спасения.
А по возвращению домой…
— Это вы… — выдохнул он, увидев кудрявую ведьму.
По крайней мере она не сидела на его стуле за его столом.
— Я думаю, мы не с того начали общение, — её голос стал заметно миролюбивее, хотя и тут проскакивали стервозные нотки, но это, наверное, ему уже кажется. — Я нагрубила сразу тебе, и это было… некрасиво, как человеку, который может тебе помочь. Меня зовут Чуналейявоки.
— Чуньналейкаводки… У вас как выбираются имена? Чем более странно прозвучит, тем лучше? — поморщился Кондрат. — Как сокращённо?
— Чуна. Зови меня Чуной, чтобы не ломать язык.
— Ты пришла по поводу твоей дочери, позволь мне догадаться.
— Ради неё, да. Я хотела бы узнать, что же ты решил по этому поводу.
— Ты будешь приходить каждый вечер ко мне?
— Если это поможет, конечно.
— Не поможет, — ответил он. — Скорее, отобьёт желание.
— Тогда я могу надеяться, что ты возьмёшься за это дело, да?
— Нет, не можешь, — отрезал Кондрат. — И я бы попросил тебя не являться сюда и не пытаться брать меня измором.
Он обернулся к ведьме… а от неё уже и след простыл, только облачко сизого дыма так и висело, пока не растворилось в воздухе. Точно поняла его намёк и решила лишний раз не испытывать судьбу. Но она его в покое не оставит, точно не оставит. Как не оставят его и собственные мысли…
Глава 2
Они были в морге, где их встречал уже знакомый патологоанатом.
— Мистер Брилль, миссНайлинская, доброе утро.
— Не очень-то и доброе… — пробормотала Дайлин.
— Доброе утро, мистер Скофингс. Тело…
— Да-да, пройдёмте за мной, — зашагал он по залу секционной между столов, часть из которых не пустовала. В основном старики, но попадались и те, что помоложе с явными следами убийства. Как говорится, город никогда не спит… — Вот он, привезли вчера днём.
Он остановился напротив стола с телом мужчины.
— Эгельс Угнельфишь, мужчина тридцати пяти лет, проникающая рана в затылочной области. Предположительно был убит вчера в районе между часом и полвторого из оружия, предположительно арбалета. Внутри был так же обнаружен наконечник от арбалетного болта.
— Ещё что-нибудь по телу есть? — уточнил Кондрат. — Какие-нибудь следы борьбы или не его крови?
— Не я проводил вскрытие вчера, но можно заглянуть в протокол вскрытия. Он у меня в кабинете.
— Хорошо… — протянул Кондрат, обходя тело по кругу и разглядывая его. Оно было, мягко говоря, тучным.
— Ну… можно точно сказать, что от недоедания он не страдал в свои тридцать пять, — хмыкнула Дайлин. — Значит, первым убили сыщика, потом судью, сейчас чиновника из ратуши… Думаешь, он убивает их в определённом порядке?
— Думаю, в случайном. До кого успел дотянуться, того и убил. Идём, посмотрим его карту…
Скофингс, как звали патологоанатома, провёл их в свой кабинет, небольшую коморку, полностью заваленную папками. Куда не взгляни, везде лежали документы, выстроенные в целые колонны. Одной такой Дайлин нечаянно коснулась, и та рухнула на пол, завалив листами и без того маленький проход, который ещё не заставили.
— Я… я прошу прощения… — пробормотала она, начав спешно собирать документы.
— Ничего страшного, — пробормотал тот рассеяно. — Сейчас архив на ремонте, и все документы мы стараемся аккуратно складировать здесь. Так, оно вчерашнее и должно было быть где-то здесь…
Ну то, что аккуратно, это видно. Весь кабинет был будто построен из этих протоколов вскрытия. Даже на столе оставалось не так много месте. И пока патологоанатом рылся на столе, перекладывая стопки, Кондрат краем глаза уловил на одной из папок знакомую фамилию.
Хартергер.
Рон Хартергер. Убитый граф…
— Я посмотрю? — кивнул Кондрат на папку.
— Да-да, смотрите… — пробормотал тот, даже не подняв взгляда.