— Хорошо, в тот день, когда убили графа, он вёл себя как обычно? Или может как-то странно? Нервозно?
— Как обычно, — слабо пролепетала девушка.
— Ясно… — пробормотал Кондрат.
Его взгляд скользнул по этой камере, которая не просто была местом содержания преступников, но и моральным убийцей. Находясь здесь, даже он чувствовал какую-то пробирающую до костей безысходность, которая давила на мозги. Даже просто здесь находиться — это убивать здоровье, и Кондрату было сложно представить, каково здесь зимой. Но ещё и сидеть даже каких-нибудь пять лет…
Возможно, в этом был смысл, сломать тебя морально, заставить бояться ещё раз переступить закон и попасть ещё раз в это место, но на деле он не перевоспитывало. Оно наказывало и ломало, заставляло или потерять вообще надежду, или ожесточиться.
— Шейна, ты хоть раз убиралась на чердаке? — спросил Кондрат, разглядывая камеру.
— Что?
— Чердак в поместье. Ты хоть раз прибиралась там?
— Д-да, конечно, мистер Брилль, — кивнула она. — А что?
— По каким дням проводят уборку?
— По четвергам. Мы поднимались туда, выметали всю пыль и мыли все поверхности, включая балки наверху.
— Если я не ошибаюсь, то именно четверг, это было накануне убийства Его Сиятельства Хартергера, верно?
— Да, днём. Мы поднялись туда и убирались, — кивнула Шейна.
— Вы — это…
— Я, миссис Льинс, мистер Руберто и Цирра.
— И вы не заметили там ничего подозрительного?
— Нет, это ведь… чердак, — удивлённо ответила Шейна. Это была первая её эмоция помимо всепоглощающей грусти. — Что там может быть?
— Я имею ввиду, может ты видела какие-то следы? Может… было заметно, что там кто-то находился или даже жил?
— Следы там были, но это следы тех, кто поднимается туда за вещами, чаще всего наши. Но я не видела, чтобы там были следы… знаете, как когда кто-то хочет спрятаться. Мы ведь полностью обходим чердак, сразу бы заметили, что кто-то куда-то забирался.
Кондрат мог спросить то же самое и услуг, однако, учитывая, что именно Шейну обвиняют, её мнение им было здесь самым авторитетным. Есть не за чем было врать насчёт того, что могло бы девушку оправдать и помочь избежать виселицы. А значит версию с чердаком можно вычёркивать, и теперь оставалось всего два варианта: кто-то проник, молниеносно убил и так же быстро скрылся, или это сделал кто-то из дома.
Хотя бы здесь удалось определить, куда копать. Теперь надо ещё раз всё обдумать и оставить один вариант, который он и будет разрабатывать.
— Ладно, уже хоть что-то… — направился он к выходу.
— Когда меня казнят? — тихо спросила она его в спину.
— Если всё будет хорошо, то никогда, — ответил Кондрат через плечо.
— А если нет? — ещё тише спросила Шейна.
— Пока дата не объявлена, так как суда не было. А суд будет, когда дело окончательно рассмотрят. У нас ещё есть время.
— Ясно… — выдохнула она то ли облегчённо, то ли обречённо.
И когда Кондрат уже вышел из камеры, внезапно он кое-что понял. Нахмурившись, он обернулся к девушке, которая продолжала сидеть у себя на кровати.
— Шейна, — позвал он.
Девушка подняла к нему голову.
— Да?
— А почему ты зовёшь графа просто по фамилии? Не граф, не господин или хозяин, а просто Хартергер?
Девушка открыла рот… и не выдала ни звука, глядя на Кондрата. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать хоть какое-то вразумительное объяснение.
— Я… ну… мы были друзьями…
— Друзьями? — прищурился Кондрат.
— Ну… он же ко мне хорошо относился, и мы… вот…
— Почему не по имени? Почему по фамилии? Друзей по имени зовут.
— Я… ну я так его называла за глаза всегда… — пробормотала она.
Конечно, Кондрат мог придираться, однако своё суждение он основывал на том, что уже успел увидеть в этом мире, заметить за поведением людей и их привычками. Везде и всегда люди ведут себя по определённому шаблону, принятому в этих местах. И часто ли видел Кондрат слуг, которые называют даже за глаза хозяина так фамильярно? Нет, не часто, максимум, просто граф тот-то тот-то. То есть минимальное уважение обычно проявлялось, просто потому что. Да и будь он другом, его бы назвали по имени, но никак не по фамилии, будто девушка… и не его сильно-то его и уважала.
А если развивать эту мысль, за неуважением обычно следует недолюбливание. А недолюбливание рождает действия, направленные против человека. Убила ли девушка его? Кондрат не мог однозначно сказать, притянутые улики против слов. Но могла ли она с таким отношением иметь опосредованное отношение к убийству? Вполне…