— Ну могла, и?
— Ничего, — покачал он головой. — Хочешь кофе?
Лита моргнула, не совсем поспевая за мыслями Кондрата, но кивнула.
А ему и не надо было, чтобы она поспевала за ним. Не надо было, чтобы она что-то понимала. Понимать будет он, а её дело рассказать о девушке. Шейна для Кондрата оставалась тёмной лошадкой, и он пытался понять, что это был за человек. Иногда есть люди, которые тише воды, ниже травы, а оказываются жуткими убийцами, что проявлялось ещё в детстве. Были и те, кто казался боевым и вообще оторви и выбрось, но на деле и мухи пальцем не обидят.
— Спасибо, — тёплым голосом поблагодарила Лита, когда он передал ей кружку. — Я просто хочу понять, зачем ты расспрашиваешь меня о ней так, будто подозреваешь её.
— Потому что я ничего не знаю ни о ней, ни о графе. Вернее, о графе говорят, как у уравновешенном человеке, который был строг, но при этом абсолютно лоялен тем, кто был под его крылом. Я примерно понимаю, что он за человек, а вот Шейна…
— Ты подозреваешь её, — теперь уже Лита не спрашивала.
— Пока нет.
— Пока.
— Да, пока. Ты не думала, что она способна на это? — поинтересовался Кондрат, взглянув на Литу. — Без эмоций, если убрать то, что ты её давно знаешь и для тебя она как младшая сестра?
— Я думаю, нет. Она никогда не была агрессивна.
— Вообще никогда?
— Да, никогда. Она умела держать себя в руках. В этом плане она всегда была уравновешенной, принимала решения всегда с холодной головой и осмысленно. Это её мать, Чуна, была всегда такой… знаешь, которые на горячую голову что-то сделают, а вот Шейна была всегда спокойной.
— Понятно…
Кондрату до сих пор было интересно, куда можно было пристроить Литу, раз уж она предложила свою помощь. В голову сразу лезла даже не Шейна, а дело с убийством чиновников. Вот ту её магия бы пригодилась, умей она как-то читать следы или восстанавливать прошлое образами или как-нибудь ещё, как показывали в фантастических фильмах…
По местным меркам это было даже быстро, полторы недели, что Кондрат и Дайлин ждали. Некоторым подобное шло буквально месяцами, а здесь просто невиданная по местным меркам скорость.
Военное ведомство четыре папки, которые по толщине совсем обнадёживали. Всё досье на троих разместилось на трёх страницах в то время, как на судью и вовсе ничего не было. Просто папка с одним листом и одной строчкой: «воинскую службу не проходил».
— Ну по судье я не удивлена… — пробормотала Дайлин, перелистывая листы. — Но вот на остальных — это совсем уж какое-то разочарование…
— Да, соглашусь, — ответил Кондрат. — Слишком мало для того, чтобы хоть что-то найти.
Документы не изобиловали какой-либо информацией. Личные данные и где служили. Всё было настолько скромно, что аж слёзы наворачивались. Так посмотреть, и могло показаться, что ни один из них и не служил толком.
Кондрат пробежался взглядом по всем трём делам, где скромно описывалось, где проходили службу, под чьим начало служили и когда были уволены в запас. Все трое никак и нигде не пересекались, и на этом можно было бы закрыть дело, если бы Кондрат не заметил одну странность. Конечно, в своём мире свои правила и тем не менее…
— Ты помнишь фотографию директора? — спросил он Дайлин.
— Да, а что?
— Здесь нет отметок о наградах, — пояснил он. — На фотографии у директора на груди было по меньшей мере семь медалей. Здесь же нет не единой пометки о них, будто и не получал.
— Может их не вносят, — предположила Дайлин.
— Нет, такое обычно вносят в личное дело. Награды, поощрения, благодарность, дисциплинарные взыскания, рапорты, служебные записки… Да даже достижения и характеристики — всё это всегда вносится в личное дело служащих.
— Может забыли отметить?
— Или не внесли по какой-то определённой причине.
— Но почему?
Кондрат взглянул на Дайлин. Она не понимала.
— Потому что они что-то хотят скрыть от посторонних глаз. И чаще всего это что-то, что не подлежит публичному оглашению, будь то секретная операция или…
— Или? — нетерпеливо произнесла она.
— Или что-то очень постыдное. Что хотят закопать и никогда не раскапывать.
— Военное преступление, — догадалась Дайлин.
— В том числе, — кивнул он.
— Но они все служили в разных местах. И все трое что-то натворили?
— Очень даже вероятно. На войне такое не редкость. А может они служили все вместе, и вместе что-то сделали, и чтобы это прикрыть, они быстренько скрыли всё, создав липу.
— Ради них? — недоверчиво произнесла она.
— Не ради них, ради себя, — взглянув на девушку, Кондрат понял, что она не совсем представляет, о чём он говорит. — Чтобы сохранить лицо и не выносить на всеобщее обозрение какую-нибудь грязь, которая может бросить на империю тень, подпортить репутацию армии и солдат или даже вызвать возмущение у общественности.