Работал он на пивоварне начальником цеха, но уже как полторы недели не выходил на работу и не открывал дверь. Толкнуть её никому ума не хватило, и все просто пожимали плечами и уходили.
Уже было понятно, что этот человек служил, но где именно, оставалось загадкой. В то, что было написано в документах, Кондрат уже не верил.
Среди стражей правопорядка и сыщиков, Кондрат заметил и человека, который ни к одним, ни к другим не относился. Одетый в официальный костюм, буквально с иголочки, тот прошёл мимо всех стражей, которые даже не удосужились его проверить. А на вопрос Кондрата, кто это, те просто пожали плечами и сказали, что какой-то чиновник. Пришлось ему самому выяснять личность человека.
— Без вопросов, — ответил и тут же юркнул за дверь.
— Я из специальной службы…
— Да, я знаю. Все вопросы в военное ведомство, я не имею права отвечать на ваши вопросы, — ответил тот и был таков.
Теперь сомнений, что военное ведомство подчищает следы, у Кондрата не осталось. И они точно не дадут им докопаться до истины, обрубая все ниточки. Да, они из специальной службы, они расследуют убийства, но военные и внутренние службы почти всегда были порознь. У одних свои игры, у других другие. Одни защищают от внутренних угроз, другие от внешних. И повлиять одним на других порой было очень сложно.
Поэтому не стоило ждать оттуда помощи.
Однако теперь у них была зацепка, которую те перехватить не успели, а именно человек Лейв Гансенгерг. Найти на него информацию было несложно, начиная от адреса, заканчивая тем, кем тот работал. И Кондрат с Адйлин уже на следующий день стояли на пороге его квартиры, стучась в дверь.
И на этот раз им открыли. Слегка помятый, явно злоупотребляющий алкоголем мужчина с подозрением разглядывал гостей из-за двери.
— Я могу помочь?
— Специальная служба расследований, — показал Кондрат корочку. — Мистер Гансенгерг?
— Он самый? — осторожно спросил он, сразу переменившись в лице. — Что-то случилось?
— Да. Мы можем войти?
— Заходите, конечно… — пропустил он их внутрь.
Квартира, в отличие от мужчины, была куда более опрятной. И причина этого обнаружилась сразу. Из кухни выглянула уже в возрасте полная женщина, вытирая руки о фартук.
— Дорогой, что-то произошло? Кто это? — её настороженный взгляд остановился на Кондрате с Дайлин.
Но мужчина махнул ей, и та быстро скрылась обратно.
Мужчина провёл их в зал. Судя по игрушкам, рассыпанным в одном из углов квартиры, здесь жил помимо них ещё и ребёнок, которого пока видно не было.
— Мистер Гансенгерг, вы знали мистера Отто Остера?
— Да, с ним что-то случилось?
— Он мёртв, — произнёс Кондрат, как обрубил.
Лицо мужчины вытянулось. Он смотрел на них, будто не мог сразу перевести услышанное, после чего рухнул в кресло с невидящим взглядом.
— Когда? — только и спросил он.
— Где-то полторы недели назад. Его тело было обнаружено вчера вечером в его собственной квартире.
— Он наложил на себя руки? — негромко спросил тот.
— Нет, он был убит.
Они дали ему немного времени осознать произошедшее, попутно осматривая квартиру. На одном из комодов Кондрат заметил несколько медалей в рамках. Не столь громкие, как те, что были у остальных. За верную службу, за вклад в победу, за стойкость и прочее, что выдавали едва ли не каждому солдату. Если порыться в вещах, Кондрат был уверен, что они и его форму найдут.
По тому, что удалось выяснить, Лейв Гансенгерг был обычным рядовым, который служил якобы в той же роте, что и убитый. А учитывая письма, они точно друг друга знали и достаточно хорошо, чтобы даже после увольнения продолжать общаться.
— Кто его убил? — наконец спросил Гансенгерг.
— Мы не знаем, — ответила Дайлин. — Но надеялись, что вы сможете нам ответить.
— Я… я не знаю, кто это мог сделать. Он не особо с кем-то общался…
— Почему?
— Ну… потому что он был человеком закрытым. Не подупускал никого к себе.
— Кроме вас?
— Ну и я мы с ним нечасто общались, если честно. Обменивались письмами, иногда встречались за кружкой пива, но не более, — вздохнул он. — Честно сказать, я думал, что он наложит на себя руки, но… может так даже лучше?
Гансенгерг будто спрашивал их об этом.
— Почему? — поинтересовалась она.
— Ну самоубийство — это плохо, а его жизнь всегда тяготила, — пожал мужчина плечами. — А тут раз, и всё, освободился вроде как…
— Когда вы в последний раз виделись? — спросил Кондрат, прохаживаясь по залу.