— Думаешь, что он увидел их посчитал, что те, кто прятался за спинами солдат, вновь занимаются чем-то подобным?
— Да, возможно. Те, кто так сильно облажался, погубив столько жизней, а только это и могло послужить сильной мотивацией, оказались на коне, героями, и теперь вновь агитируют вступать в армию. Вновь отправляют на войну других, сами оставаясь в безопасности.
— Это надо будет поднять всех, кто участвовал в том сражении, о котором мы даже не слышали, — нахмурилась Дайлин. — Кто-то из выживших в сражении, которое старательно затёрли.
— Затёрли из документов, но не из головы тех, кто там был. Такое не забудется, — покачал головой Кондрат. — Надо найти тех, кто в этом участвовал.
— Пойдём вновь по списку пенсионных выплат? — предложила она.
— Думаю, что это самый действенный способ.
Словно искать иголку в стоге сена. Но теперь у них был металлодетектор в виде оброненной фразы о чёртовой горе, которая позволяла отсеивать людей. Не может быть, чтобы никто не выжил после того сражения. С той войны, насколько Кондрат знал, прошло почти ровно двадцать лет, а значит они должны были быть живы.
Ведьмы говорили, что к порогу империи подходит новая война. За влияние, за власть, за амбиции тех, кто смотрит на людей, как на то, что принадлежит им. Под новым или старым соусом призывы, а вместе с ними и набор людей в армию, чтобы создать войско, способное сокрушить любое сопротивление.
И в этом участвую те, кто однажды перешли дорогу убийце. Чем? Что могло его подтолкнуть к расправе? В голову лезут мысли только о «чёртовой горе», которую так тщательно затёрли, как что-то постыдное. Чего стыдились? Может какого-то военного преступления против гражданских? Или приказа, который загубил солдат?
Кондрат склонялся ко второму варианту, который объяснял мотивы. Те, кто в глазах убийцы, возможно, прятался за спинами солдат, а теперь вновь агитируют новых людей вступать в армию, оставаясь всё так же в сохранности. Громче всех кричат, чтобы те защищали империю, сами не спеша браться за оружие и выступать в первых рядах.
Что почувствует тот, кто прошёл через ад из-за них, и теперь видит их вновь, занимающихся схожим делом? Несправедливость. Злость. Желание отомстить, заставить их заплатить. И он берётся вершить собственное правосудие над ними. Желай он отомстить за гражданские жертвы, сделал бы это раньше, а не сейчас, когда набирает обороты новый набор в армию. Уж слишком странное совпадение, чтобы считать его таковым.
И Кондрат с Дайлин вновь взялись за дело, раз за разом обходя солдат, но каждый раз слыша только «не знаю». Список подходил к концу, и вскоре Дайлин смяла его, выбросив в урну, когда они вышли на улицу, после последнего человека.
— Всё в пустую, — буркнула она недовольно. — Никто ничего не знает, будто и не служили никогда. Может они врут?
— Может. А может действительно служили в другом месте. Война была двадцать лет назад, и много воды утекло за то время. Все солдаты успели поувольняться, и теперь у нас десятки тысяч подходящих кандидатов.
— Мы не справимся… — выдохнула Дайлин.
— Справимся. Всегда справлялись и сейчас справимся, — подбодрил её Кондрат. — Самое главное, что мы поняли принцип.
— Мы даже не знаем, в правильную ли сторону идём. Вдруг это никак не связано с войной?
— Ты игнорируешь логику, Дайлин, — покачал головой Кондрат. — У нас нет доказательств, но ты не исключаешь варианты, которые маловероятны.
— Это тот метод, о котором ты говорил? Как его…
— Дедуктивный, — подсказал он.
— Да, точно… От общего к частному, — кивнула она. — И общее, что они все служили в армии, кроме одного и их дела почему-то убраны, чтобы никто ни о чём не узнал, а частное…
— Что это и будет связано с армией. То, что их всех объединяет. Что может заставить человека мстить?
— То, что показалось ему несправедливым.
— А учитывая, что часть из них офицеры… — подначивал её Кондрат.
— То получается, что, скорее всего, какой-нибудь приказ к действию, который показался ему несправедливым. Убийцей мог быть и тот, кто был на противоположной стороне, мстит за преступления против своих. Такое бы тоже скрыли, чтобы не позорить армию империи.
— Да, но частное: судья, офицеры, сержант…
— Это связано с каким-то делом с этой стороны. Их судили, но они вышли сухими из воды, и убийце это известно. Судят обычно по горячим следам, а не через десятки лет, и вряд ли человек со стороны противника бы узнать о суде и судье, который всё спустил на тормоза, когда вражда между империями ещё не остыла и границы закрыты. Значит убийца в курсе дела и был здесь, где-то рядом, — продолжила Дайлин рассуждать. — Значит это кто-то свой.