Это всё предположения, но предположения, построенные на тех моментах, которые мог уловить любой человек.
В списке было двенадцать имён, двенадцать человек, кто говорил о том, как хочет смерти всем причастным. Двенадцать три имени тех, кто мог пойти на преступление, когда старые душевные раны вновь закровоточили, когда они увидели виновных в той бессмысленной бойне.
— Начнём по порядку, будем обходить каждого и проверять, — произнёс Кондрат.
— Тогда первая на очереди Ила Фонгай, пятьдесят один год, работала медсестрой в смене миссис Ларгус. Но мы не успеем всех обойти.
— Надо успеть. У меня есть плохое предчувствие.
— Какое? — спросила Дайлин.
— Есть вероятность, что они поддерживают между собой связь и в случае чего предупредят друг друга.
— Думаешь, настолько всё плохо?
— Недооценивай людей, которых скреплял общий ужас и боль.
Да, у него было стойкое ощущение, что миссис Ларгус знала, о ком идёт речь. Именно поэтому он попросил отправить к её дому человека, который бы проследил за миссис Ларгус, если ей вздумается сообщить гипотетическому убийце, что за ним уже выехали.
Ила Фонгай жила на окраине в бедных районах. Обычные пошарпанные дома, обычные грязные улицы — непримечательное место, коих сотни в городе, по которому скользнёшь взглядом и забудешь через мгновение, что здесь вообще был.
Илой Фонгай оказалась полненькая низенькая женщина, сохранившая в себе какое-то очарование добродушной женщины. Уже взгляда с порога оказалось достаточно, чтобы заметить порядок и уют, который она поддерживала в доме. Детские ботинки и одежда в коридоре намекали, что здесь проживал и ребёнок. Но так как её дети уже давно выросли, то, скорее всего, это был внук.
— Да-да, я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила она, запыхавшись. Судя по приятному аромату, доносившемуся из квартиры, она была в процессе готовки.
Дайлин уже хотела начать свою тираду, но Кондрат решил, что в этот раз лучше, если будет говорить он. При том у него в голове появился один простой, просто банальнейший, но имеющий все шансы отыграть в плюс план.
— Миссис Фонгай? Мы вас не отвлекаем? — вежливо, даже ласково поинтересовался он.
— Ну пара минуток у меня есть. Я могу чем-нибудь вам помочь? Вы из… — она пробежалась взглядом по их одежде, — из стражей правопорядка? Мой сын опять что-то натворил?
— Нет, миссис Фонгай. Мы здесь по другому поводу. Я Кондрат Брилль, это моя напарница, Дайлин Найлинская, мы из отдела здравоохранения, — в этот момент Дайлин посмотрела на него удивлённым и возмущённым взглядом. — Мы пришли по одному вопросу. Раньше вы работали медсестрой, я верно понимаю?
— Да, а что-то случилось?
— Не совсем. Поступил приказ о награждении всех работников полевых госпиталей, которые участвовали в южной войне, денежной премией за вклад в победу. Приказ императора.
— Ой, правда⁈ — та буквально засветилась от радости. — Давно пора!
— Да, мы поддерживаем эту инициативу государства, — кивнул Кондрат. — Сейчас мы разыскиваем всех работников, ведём перепись, так как многие в буквальном смысле потерялись. Не хотелось бы, чтобы настоящие герои войны были забыты.
— Вот-вот, я о том же говорила! — закивала та. Удивительно, как люди теряют голову и упускают мелочи, когда слышат о деньгах. Видимо, о всякого рода мошенников, якобы работающих от лица государства, здесь пока не слышали. — Мы ведь были едва ли не на первом рубеже, а что получили? Что получили-то? Мизерные военные пенсии? А те, кто потерял на работе здоровье…
И всё в таком же духе. И Кондрат не перебивал, позволяя женщине ещё глубже закопать себя саму в заблуждениях. Чем больше она обманется, тем легче будет выяснить информацию. И пару минут ведь уже давно прошли, а она всё причитала, пока наконец не выдохлась, подолом платья утерев пот со лба.
— Так получается вы ведёте что-то типа переписи?
— Скорее, подтверждаем список тех, кто будет представлен к награде. Вы, насколько нам известно, работали в третьем фронтовом госпитале в отделении экстренной травматологии и хирургии, вторая смена, старшая медсестра, верно?
— Да-да, всё так, — закивала она. — Старшая медсестра, можно сказать, на мне были все медсёстры. Назначить каждую на стол, а если срочная операция, то найти свободные руки… Работа, знаете ли, очень тяжёлая!