— Как раз пока они заразились, прошло два года.
— Какая болезнь может заставить слечь человека только через два года? И раз уж на то пошло, если
— Не знаю, но я хочу вернуться и посмотреть, когда шахта была открыта, — ответил Кондрат.
— Тогда я останусь, узнай сходи, — кивнул он на дверь.
Так и порешили. И пока Кондрат бегал узнавать по поводу шахты, а Дайлин опрашивала тех, кто мог о ней знать, Цертеньхоф остался с шахтёрами, поочерёдно вызывая к себе тех, кому удалось поработать на прошлой шахте. И в конце дня они вновь встретились в комнате, чтобы обсудить результаты.
Начал Кондрат.
— Шахта действительно была переоткрыта бароном девятнадцать лет назад. В пятьдесят шестом. Но всплеск смертей начался только через два года. Шахта проработала десять лет, и ещё два года после закрытия люди продолжали умирать.
— Словно они чем-то болели… — пробормотала Дайлин.
— Мы именно об этом и подумали, — кивнул Цертеньхоф.
— Стоп, погодите-ка, но мы же там были! Кондрат, мы были в тех шахтах, а это значит…
— Это ничего не значит, — ответил он. — Мы были там всего ничего. Людям требовалось года два, чтобы умереть от чего-то, поэтому один день вряд ли что-либо изменит.
— Ладно, а от чего они умирали?
Цертеньхоф и Кондрат едва удержались, чтобы не пожать плечами.
— Думаю, наш патологоанатом скажет, — предположил Цертеньхоф. — Не зря же его прислали.
— Это если они были из шахты, чему у нас прямых доказательств нет, — напомнила Дайлин.
— Но пока всё сводится именно к этому, — ответил Кондрат и посмотрел на Цертеньхофа. — Что у тебя?
— Негусто. Единственное, что могу сказать — шахтёры действительно чем-то болели и многие действительно были приезжими. Несчастные случаи были, но в меру. А когда начались смерти, многие особо суеверные отказались идти на работу. Они говорили, что шахта проклята. После того, как шахту закрыли, кто-то уехал, кто-то перебрался на новую или другие.
— Это речь идёт про второй раз, когда открыли? — уточнил Дайлин. — А что насчёт первого?
— А я не нашёл таких, — пожал тот плечами. — Может и есть, но надо поднимать списки.
— Это можно, — кивнул Кондрат. — Уверен, если не в кабинете Жангерфера, то где-нибудь в ратуше сохранились документы, где есть списки работников.
— И тем не менее, что там была за болезнь? — не унималась Дайлин. — Да и если была, зачем было избавляться от трупов, я не пойму? Несчастные случаи на таких предприятиях обычное дело. Разве чтоб шахту не закрыли, я не знаю?
— Кстати, как вариант, — посмотрел Цертеньхоф на Кондрата. — Открывать шахту — это дело непростое. Совсем не простое и совсем не дешёвое. Так что как вариант. А едва стало понятно, что там действительно какая-то хрень происходит, выбора не осталось.
— Ладно, Дайлин, какие у тебя новости?
— Да никаких, всё, как и прежде, — пожала она плечами. — Проклятая пещера, злые духи, смерти людей и целых семей.
— Тех, которые работали на шахте, — закончил Кондрат.
— Именно.
— Принесли какую-то заразу, — предположил Цертеньхоф. — И вряд ли это была простуда. По крайней мере, я ни разу не слышал, чтобы ей заражались два года, а потом умирали. Но что точно, Жангерферы не могли не знать об этом. Только с их приказа могли как открыть, так и закрыть шахту. А значит…
— Понятно, что они в курсе…
— Нет, я о том, что кто-то просто отомстил за то, что они не сделали это раньше или попытались сделать это снова.
Да, этот вариант Кондрат тоже рассматривал. Проблема лишь в том, что доказательств не было вообще никаких. Можно копать в этом направлении, но как бы не получилось, что всё это время они долбились в совершенно не том направлении. Ладно шахты, там слишком много совпадений, но здесь они слишком далеко загадывают.
Они дождались вердикт Бампса уже на следующий день. Дайлин могла говорить об этом человеке всё, что угодно, однако нельзя было отнять у него определённый талант, которому бы позавидовали многие.
— Вы провели здесь всю ночь? — спросил Кондрат, когда они спустились в морг.
— Нет, я же не болен, — хмыкнул он. — Только два дня. У вас были успехи?
— Ну мы… — начала было Дайлин.
— Отлично, тогда идёмте, у меня есть новости, — произнёс он, не дослушав её.
Надо было видеть лицо Дайлин, которая, казалось, была готова броситься за ним и задушить. Да, некоторые гении такие. Конечно, его гением называть было рано, и тем не менее задатки, определённые у него были.