— Я только что понял, почему костей наших соотечественников было больше в начале, чем в конце, — произнёс Цертеньхоф. — Когда мы победили и сюда только зашли ангарцы, кроме них здесь работать было не кому. Их больше всего на шахте и было. А потом уже на шахту начали набирать метисов и южан.
— Если это так, как они могли скрывать смертей своих? Я могу понять про метисов, но наши, за них бы хватились.
— А сколько здесь было солдат, которые не могли найти работу? Сколько людей приехало в надежде обустроиться на новом месте, да и просто те, кто здесь жил? Одним богам известно, сколько ангарцев потерялось во всей этой суматохе, пока не устаканилось.
Первым делом они зашли за кузнецом. Если вскрывать сейф, то стоило обратиться к профессионалу, который хотя бы смыслит в этом деле что-то. И лишь после этого направились к сталелитейному заводу, который ни на мгновение не останавливал свою деятельность. Даже без своего хозяина он продолжал исправно коптить небо, выдавая империи сталь, в которую мог закрасться смертельный изъян.
Глава 20
У кабинета их встретила уже знакомая им секретарша, которая, казалось, собиралась нести свой пост напротив кабинета директора несмотря ни на что до конца своих дней. Кондрат даже не стал обращать внимания на то, как между Дайлин и ею начали проскакивать молнии взаимной антипатии, едва они появились на пороге, и сразу направился к двери.
— Вы куда, погодите… — вскочила она.
— Специальная служба расследований, — бросил Цертеньхоф, отодвинув её рукой, когда та попыталась перегородить и путь.
— Но вы уже приходили…
— И придём ещё раз, если понадобится, — отрезал он.
Внутри всё осталось ровно так же, как и было до этого. На мгновение Кондрат даже почувствовал напряжение, подумав, что сейф могли вынести, но нет, тот стоял на своём месте. А когда кузнец осмотрел его, выяснилось, что тот ещё и к полу прибит.
— Я знаю этот сейф. Столичный, — уважительно кивнул он. — Такой сразу и не открыть…
— Вы, конкретно вскроете? — спросил Цертеньхоф.
— Ну нет вопроса, который нельзя было бы решить грубой силой, — пожал тот плечами.
Кузнец немного потолкал сейф, проверяя, насколько тот плотно прибит к полу, после чего вздохнул и удалился за инструментами. Вернулся он только минут через сорок, и не один, а с подмогой, двумя достаточно крепкими ребятами, которые тащили деревянный ящик.
— А как они его взламывать будут? — тихо спросила Дайлин. — Он же… крепкий. Если это сейф «столичный», то его так не вскроешь.
— Сейчас увидишь, — негромко ответил Кондрат.
Он уже догадывался, что они будут делать.
Всё началось довольно просто. Они вытащили металлические колья, который начали вбивать кувалдами в щель между дверью и корпусом, расширяя щель. Вбили три клина, после чего достали лом, да не простой, а складной, из нескольких длинных прутьев, дающий огромный рычаг.
Возможно, сейф и был крепким, но законы физики и три крепких мужчины явно были не на его стороне. Рывками, наваливаясь всем весом, они ломали дверцу сейф, пока не раздался характерный хруст. Щелчок… и сейф отлетел в сторону, ударившись о стену. Они не просто смогли открыть дверцу, буквально вырвав её из корпуса и выгнув, но и оторвать от пола вместе с кусками древесины. Как сказал однажды Архимед, Дайте мне место, чтобы встать, и рычаг достаточно длинный, и я сдвину землю. Землю, конечно, они не сдвинули, но…
— Свободны, — махнул рукой Цертеньхоф. Он вообще не церемонился и не пытался быть вежливым.
— Но наша оплата… — неуверенно пробормотал кузнец.
Тот вздохнул, полез в кошелёк и достал им несколько серебряных монет.
— Теперь оставьте нас. И вы тоже! — поднял он голос, бросив взгляд на секретаршу.
— Но это вам не принадлежит… — неуверенно попыталась она протестовать.
— Теперь это принадлежит империи. Не вынуждайте меня повторять.
Повторять она не заставила. Помялась на месте и вышла в предбанник, прикрыв за собой дверь. Теперь они были одни. И Дайлин уже лазила в сейфе, с трудом отогнув перекошенную и заклинившую дверцу сейфа.
— Ну что там, есть что-нибудь? — склонились они над девушкой.
— Сейчас… — Дайлин вытащила документы. — Так, какие-то бумаги…
— Дай-ка, — взял их Цертеньхоф. Немного полистал их и положил на стол. — Это комиссионные посредникам, приказы, счета, какие-то пригласительные… Есть что-то ещё?
— Да, какие-то заявления… — она полистала записки перед глазами. — Это заявления об увольнении по здоровью. Три… пять… семь… девять. Девять заявлений на увольнение по здоровью. За два года.