— Я даже догадываюсь, откуда, — взял у неё из рук заявления Кондрат.
— Ядовитая руда?
— Не она, а железная руда, которую добывали там. После долгого контакта железная руда тоже становится отравленной, и все, кто с ней работает, так или иначе получают свою дозу. А потом…
А потом это проявляется. Интересно, как много заболело людей за это время? То, что видел Кондрат, были набрались за два последних года. Не так уж и много, учитывая риски, но в таком деле мало жертв не бывает, а становится их обычно со временем только больше. Металл переплавили, отправили куда-нибудь, и там он продолжит травить людей в округе. Медленно и долго, сжигая здоровье людей, маскируясь под какие-нибудь другие болезни и симптомы.
— Хочешь сказать, что весь металл, который добывался в шахте, отравлен? — уточнил Цертеньхоф.
— Скорее всего, — кивнул Кондрат, отложив заявления.
— И он впитал весь яд той руды и будет травить других людей?
— Именно.
— Это дерьмовые новости, Кондрат… — пробормотал он.
— Вряд ли весь металл, который поставлял этот завод, будет отравлен, так как поставки были из разных шахт, но то, что часть будет ядовита, это наверняка, в зависимости от доли, — он бросил взгляд на Дайлин. — Там есть ещё что-нибудь?
— Ага! — кивнула она, улыбнувшись. — Смотри какая прелесть!
И помимо каких-то бумаг она вытащила небольшой камушек на верёвочке. Обычный отполированный камень с какими-то краплениями, которые сеткой покрывали его, словно паутинка. И Кондрат не понял, чего примечательного нашла в нём Дайлин, что вызвало у неё восторг.
— И? — озвучил Цертеньхоф его мысль.
— Смотрите! — улыбнулась она и сжала камушек в домик из ладошек, оставив небольшую щель меж пальцев. — Он светится голубоватым светом! Необычно, да?
И Кондрат похолодел. Много ли камней светятся? Да, наверное, есть такие, типа флуоресцентные, однако какой камень может светиться у человека, который разрабатывал урановую шахту? Любому человеку придёт на ум только одно.
Шагнув к Дайлин с таким видом, что она шарахнулась назад, Кондрат ударом выбил камень из её ладоней. Тот улетел в самый дальний угол комнаты и остался лежать там, в тени действительно будто испуская лёгкое свечение.
— Кондрат, ты чего? — пискнула она.
Видимо, ещё была свежа помять об «уроках» от Кондрата, и сейчас Дайлин выглядела так, будто не знала, что делать, драться или убегать. Она была словно ребёнок, который силился понять, это шутка или его будут бить.
— Это и есть та ядовитая руда, — произнёс Кондрат, глядя на камень в углу комнаты. — Поэтому он светится.
— Ты говорил, что они не испускают видимых лучей, — заметил Цертеньхоф, но теперь уже с опаской глядя на жутковатое украшение в углу, будто то действительно было проклято.
— Иногда могут.
Что это? Уран? Плутоний? Радий? Что там ещё радиоактивное есть? Кондрат был далёк как от химии, так и от физики, и от геологии, но он точно помнил, что некоторые радиоактивные минералы могут светиться и более того, не обязательно зелёным, как все привыкли. Поэтому не сложно сложить шахту, где повышена радиация, людей, которые от неё умирают, и вот этот подарок в сейфе, который…
Кто знает, как долго он там пролежал и потравил людей?
— Уведи Дайлин, — произнёс Кондрат, не сводя глаз с камушка в углу. — Уведи её отсюда, пусть полностью помоется, выпьет водки, а одежду выбросит, после чего возвращайся ко мне.
— А ты? — спросил Цертеньхоф.
— Надо посмотреть документы и избавиться от этого подарка, — ответил он.
Цертеньхоф спорить не стал, подтолкнул Дайлин к выходу, оставив Кондрата одного. Она ещё пыталась спорить, но одного взгляда Кондрата хватило, чтобы убедить её уйти. Не место было Дайлин здесь. В принципе, никому здесь не стоило находиться, однако кому-то придётся сейчас решать эту проблему, и пусть будет лучше они, старые пни, отжившие своё, чем молодая девушка, у которой даже ещё детей не было.
От камня и тем более сейфа с документами придётся избавиться, и это надо будет кому-нибудь сделать. Конечно, от дома, по крайней мере, той части, где сейф контактировал с ним тоже бы неплохо избавиться, но он не представлял, каким образом это сделать. Но перед тем, как приступить к ликвидации последствий, Кондрат решил всё же ещё раз осмотреть содержимое, хуже уже не станет, — станет, естественно, но сделать это надо было.
Комиссионные посредникам — здесь вопросов не было. Это были документы на оплату и то, кто, сколько и кому должен. Счета, приказы о производстве, документы на обновление оборудования — всё не вызывало интереса, как и заявления об увольнении по здоровью.