— Спали вместе? — сразу спросил Цертенькоф.
— Нет, мы просто друзья. Тринадцать лет работали вместе, она пришла к нам ещё девчонкой двадцати трёх лет. И… это не казалось столь страшным проступком. До сих пор. Если бы я знал, но… никто ведь не знал, понимаете? Это же не тот проступок, когда надо вышвыривать человека на улицу. А муж? Её мужа задавило телегой, и она осталась вообще одна! Я просто не мог выкинуть за то, что она спит на посту, когда в остальном работала исправно!
— У неё были хорошие отношения с господами? — поинтересовался Кондрат.
— Конечно!
— А у вас?
— А других они бы не держали, уж поверьте, — вздохнул он.
— В плане?
— В плане, они правили железной рукой, что своим бизнесом, что своими детьми, что нами. Были те, кто им не нравился. Увольнялись в этот же день.
— Это повод не любить их, — заметил он.
— Да, но… они ведь не последние люди в городе, понимаете? — вздохнул мужчина. — Никто бы не рискнул с ними ругаться. Да и будем честны, они хорошо относились ко всем, и конфликтов никогда не было.
— А что вам известно о семья Жангерферов? — спросил он.
— Достопочтенная семья. Вежливые, щедрые, отзывчивые. Получили эти земли за заслуги на войне, а раньше были такими же, как и мы все. Всё заработали кровью и потом, поэтому и относились к людям хорошо.
— Верующие?
— Да, они верили в духов, были одними из организаторов праздников, — кивнул он.
— Хорошо… — Цертенькоф впился взглядом в мужчину. — Насколько они были верующими?
— Глава семейства и его сын, я бы сказал, сильно, а вот жена и дети уже не очень. Всё усугубилось после смерти жены Партеса Жангерфера. Он считал, что она погибла из-за шахты.
— Это он вам так сказал?
— Нет, но именно после её смерти они так сильно уверовали в духов.
— А вы верите? — задал Цертеньхоф встречный вопрос.
— Я верю в богов нашей империи, господин. Только в них. И не осуждаю заблуждения остальных.
Как вывернул-то, не осуждает заблуждения остальных…
— А что вы расскажете про остальных? Например, про их друзей, мэра города Ефенсоуза? Главного судью Ягершмейта? Ни ведь бывали у вас дома, не так ли? — спросил Кондрат.
— Да, конечно. Они были хорошими друзьями семьи, Жангерферы бывали у нас в доме, господа бывали у них.
— Они тоже верили в духов?
— Ну… да-а-а, — протянул мужчина, нахмурившись.
— Собирались, наверное, по этому поводу, да?
— Ну, наверное… — пробормотал он.
— Говорили о вере, о вещах, связанных с ней. Иногда делали некоторые дела…
— Подношения там, праздники…
— И не только, — прищурился Кондрат. — Этим ведь они не ограничивались, не так ли?
— Вы про тот случай? — уточнил что-то своё мужчина напротив.
— Какой случай?
— Ну тот скандал, когда обнаружили тело мужчины на берегу… как его звали… не помню уже…
— Поподробнее о том случае, — попросил Цертеньхоф голосом, который подразумевал приказ.
— Ну я по-настоящему мало знаю о том случае… — начал вдруг сливаться мужчина, будто поняв, что зря затронул ту тему, но что-либо делать уже было поздно.
— Мы услышим от вас эту историю или сейчас, или потом, когда вас будут усиленно допрашивать в подвалах столицы. И я вам гарантирую, что вам это не понравится. Поэтому лучше бы вам рассказать об этом сейчас.
— Это давнее дело, просто недоразумение…
— Это не вам решать. Рассказывайте, — чуть ли не прорычал Цертеньхоф.
Кондрат догадывался о причинах, почему тот не хотел говорить. Была у людей черта такая рабская черта считать своих хозяева кем-то большим, чем обычными нанимателями. Некоторые чуть ли не благотворили их, и слуга, судя по всему, был из таких, что даже после их смерти боялся подмочить репутацию семьи аристократов. Но деваться ему было некуда. Цертеньхоф выбора не оставлял, а когда вопрос ставится ребром…
— Это было пятнадцать лет назад, — вздохнул он, сдавшись. — На берегу реки, где брали воду для шахты, нашли тело одного из шахтёров с разбитой головой. Поговаривали, что его убили, что даже нашли следы ножа на груди и руках. Но на деле это был несчастный случай.
— Это вы так слышали? — уточнил Кондрат.
— Ну слухи разные ходили. Говорили, что едва ли не пытались ему сердце вырезать, но выяснилось, что он просто поскользнулся, ударился головой о камни и умер.
— А при чём тут Жангерферы?
— Ну нашли его недалеко от проклятой шахты, и всякие злые языки говорили, что видели его вместе с Партесом, главой рода, в последний раз. И типа нашли там какие-то следы, какой-то мальчишка видел, как они его убивали, но… это всё просто слухи. Доказали, что он упал и проломил себе голову, наверное, пьян был.