— Мы у неё спрашивали, — нахмурился Цертенькоф.
— Есть ли у неё сожитель, — кивнула Дайлин. — Но это не то же самое, что случайные мужчины или просто человек, с которым она иногда встречается для этого.
— И кто он?
— Я не знаю. И она вряд ли расскажет, потому что… ну, это будет странно.
— Что странно? — не понял он.
— Что она спит с тем, за кем не замужем и видится с ним только ради этого.
— Будто это какая-то новость, — фыркнул Цертенькоф.
— Ну знаешь ли, для женщины подобное очень бьёт по репутации. Это вам можно, а нас так-то сразу заклеймят падшей, — фыркнула она. — Причём именно вы это и делаете не без удовольствия так-то!
— Ладно-ладно, — вмешался Кондрат. — Мы поняли, Дайлин, просто уточнили. Значит к ней кто-то приходи. Ты выяснила, кто?
— Конечно, нет. Она не хочет этого афишировать, а значит, если спросить прямо, сразу уйдёт в отказ. Я бы предложила допросить, чтобы не ходить вокруг да около.
— И повод есть, — кивнул Цертенькоф. — Тогда…
— Плохая идея, — осадил их Кондрат.
— Почему? — задал тот логичный вопрос.
— Если предположить, что с ней завели отношения ради того, чтобы выйти на барона, то убийца наверняка будет приглядывать за ней, так как она самый очевидный подозреваемый. Странно, что её сразу не убили после дела, чтобы полностью замести следы. Начнём допрашивать как надо — он может догадаться и скрыться.
— Ты думаешь? — нахмурилась Дайлин. — По мне это лишняя перестраховка.
— Я думаю, что ты могла как ошибиться, так и быть права. Если ошиблась, то мы просто зазря попортим ей здоровье и нервы. Если ты права, то убийца явно из аккуратных, раз зашёл аж с такой стороны. А значит этот вариант он должен был предусмотреть. Предлагаю слежку. Посмотрим, кто приходит к ней.
— Он может больше и не прийти, если это были одноразовые встречи, — заметил Цертенькоф.
— Значит будем допрашивать с пристрастием, — ответил он. — Но пока, чтобы не спугнуть, просто понаблюдаем, а заодно поспрашиваем у соседей, может они что-то знают о её гостях.
Следить за домом — дело нехитрое. Куда сложнее понять, что человек, который заходил в дом, был тем, кто им нужен, и направлялся именно к Сицим Вачински. Здесь приходилось банально запоминать жителей этого дома, что тоже не уберегало от ошибки.
Они начали в этот же день, разбившись на смены, чтобы ни минуты её дом не оставался без наблюдения. Ночью они стояли в тени ближайших домов, куда не дотягивался свет ламп, днём, бродили поодаль, сидели за столиком кафе или наблюдали с противоположной улицы, стараясь не попадаться на глаза.
Время тянулось медленно, и уже дни сменяли друг друга, а никто к женщине так и не пришёл. Словно никого никогда и не было. Соседи тоже не дали результата: кто-то пожимал плечами, кто-то говорил, что Сицим Вачински порядочная женщина, вдова и любящая мать, за которой не прослеживалось какого-то предосудительного поведения.
— Может Дайлин ошиблась? — спросил Цертенькоф, когда вернулся после смены, оставив на посту саму Дайлин. — За эти дни и ни одного гостя.
— Я верю ей, — пожал плечами Кондрат.
— Я говорю не о вере. Мы все иногда ошибаемся и делаем ложные выводы. Может у вдовы и не было никакого мужчины.
— Я уверен в её навыках. Если она что-то заметил, то так оно и было.
— Хорошо, — не стал спорить Цертенькоф. — Тогда насчёт слежки. Результата нет. Прошла неделя. Уже пора браться за неё.
— Мы всегда успеем допросить её, если всё зайдёт в тупик.
— Ты чрезмерно осторожничаешь.
— Учитывая, с каким скрипом идёт расследование, и как мало доказательной базы, лишней движение может обрушить и то, что мы пока имеем.
Никому не нравилось ожидание, особенно когда непонятно, получится ли что-то с этого или нет. Кондрат, как и любой нормальный человек, не любил этого, однако он не хотел спугнуть удачу.
Если убийца зашёл к устранению баронов аж с такой стороны, то он должен был быть, как минимум, предусмотрительным и уметь в планирование. А значит не мог не понимать, что Сицим Вачински будет слабым звеном. Обычно такое слабое звено устраняют, а раз не устранили, то и убийца или был всё же близок с ней, или был достаточно порядочным, чтобы не проливать лишнюю кровь. Однако это не отменяло того факта, что он мог внимательно наблюдать, попытаются они расколоть её или нет.
Именно то, что не только они могли за ней приглядывать, заставляло Кондрата действовать аккуратно. В другой ситуации он бы может и прислушался к напарникам, но слишком тяжело давалось расследование, чтобы загубить всё неосторожностью.