— Он сейчас очень занят! — выскочила она перед ними.
— Мы из специальной службы, — отрезал Цертенькоф.
— И тем не менее, он сейчас никого не может принять. Погодите, вы меня слышите, стойте!..
Они просто обошли секретаршу, и та бросилась за ними вдогонку. Но что она могла сделать? Они вошли в кабинет мэра, даже не постучавшись, заставив мэра вздрогнуть. За ними виновата заглянула и девушка.
— Господин Ефенсоуз, я пыталась их остановить, но они очень хотят с вами поговорить и… — Дайлин закрыла дверь, прервав её на полуслове.
Мэр нервно заёрзал на стуле. Возможный диалог с ними его однозначно не радовал.
— Добрый день, сыщики, — кивнул он, стараясь сохранять невозмутимость. — Боюсь, я сейчас немного занят и не могу с вами говорить…
— Можете. И будете, — бесцеремонно подтащил стул к столу Цертенькоф и сел напротив.
— Послушайте…
— Очень внимательно слушаем, — кивнул он, сверля мэра взглядом, и тот как-то нервно сглотнул, будто вместе с этим проглотив и часть слов. А вот Цертенькоф был спокоен. Пугающе спокоен. — Знаете, вы, наверное, забыли, что вы мэр города Мёнхван. Не Ангартрода, не даже Эдельвейс, а Мёнхван. Спроси кого, и они даже не поймут, что это город, настолько он маленький и незначительный. Вы понимаете, о чём я, мистер Ефенсоуз? Вы могли забыться и подумать, что вы какая-то влиятельная фигура, но вы никто, звать вас никак, и когда к вам приходят сыщики из специальной службы, единственное, что вы можете и должны отвечать — да, конечно. Вы понимаете это?
— Да, — кивнул тот, испуганный и уязвлённый словами Цертенькофа.
— Отлично, — кивнул сыщик. — Потому что ваши дела и так обстоят неважно, мистер Ефенсоуз. Мои товарищи тут немного покопались в истории и вдруг выяснили очень неприятный факт про вас. Знаете, какой?
А вот здесь уязвлённость сменилась на страх.
— Я не слышу ответа, мистер Ефенсоуз.
— Н-нет, господин Цертенькоф, — пробормотал он.
— Странно… — протянул он. — Я думал, вам известно, что в империи, мягко говоря, не поощряются секты, мистер Ефенсоуз. Особенно те, что связаны с жертвоприношениями.
— Я ничего не знал об этом! — тут же выпалил он. — Это всё Жангерферы! Они в конце поехали головой, когда умерла жена Партеса! Духи, проклятия, они устроили это шоу и…
— И вы хотите сказать, что не участвовали? — уточнил Цертенькоф.
— Нет!
Цертенькоф взглянул на Кондрата. Озвучивать мысль не пришлось.
— А вот я слышал совершенно другую историю, — произнёс Кондрат медленно. — Вы входили в секту, которая поклонялась духам. Помимо уже покойных Жангерферов туда входил Урунхайс, Ягершмейт и Хастон. Вы иногда встречались, обсуждали свои дела… проводили обряды…
Они не издевались — они медленно прибивали его к стене. Факт за фактом затягивали петлю, сначала пугая, а потом давая понять, что им всё известно, чтобы окончательно лишь его какой-либо надежды. Чтобы милосердно предложить ему возможность спастись, в которую он вцепился всеми руками и ногами, готовый рассказать всё, что они захотят.
Стандартный допрос из разряда злого и доброго полицейского.
— Я не проводил! Это всё…
Цертенькоф ударил по столу кулаком, заставляя того сразу смолкнуть.
— Нас не интересует, что вы там делали или нет, мистер Ефенсоуз. Сейчас мы хотим знать, кто убил Жангерферов.
— Я… я не знаю, кто убил их. Это же был несчастный случай…
— За неделю до смерти вы встречались с одной женщиной из кочевых народов, верно? — спросил Кондрат.
— Да, было это, да, там был я, Урунхайс, Ягершмейт, Хастон и Жангерферы, младший и старший. И эта бабка, мы просто обсуждали, что делать с шахтой! Люди болели, какая-то зараза…
— Проклятие. Вы думали, что это проклятие, — заметил Кондрат.
— Да, проклятие, но я не верил в это ни на мгновение!
— Что она вам сказала?
— Да ничего особенного. Просто советовала, что делать.
— Там, где всё началось, там всё и закончится. Так было, я прав?
— Ну… да, что такое, я уже не помню…
— Тогда, мистер Ефенсоуз, давайте я вам напомню, как это было. Вы услышали слова старухи, что всё должно закончиться там, где всё началось. А началось всё с Жангерферов, которые и раскопали ту шахту несмотря на то, что знали, что она проклята. И с жадностью её раскапывали, даже несмотря на то, что проклятие убивало людей. И вы решили, что речь идёт именно о Жангерферах. Всё должно закончиться на тех, с кого началось, да?
— Нет!
— Вы решили их убить. И сожгли их дом,— с нажимом произнёс Кондрат.
— Нет! Мы бы не стали…
— Но вы это сделали, — процедил Цертенькоф, будто это было личное оскорбление. — Вы убили их в надежде задобрить духов и остановить проклятие.