Вскоре из поместья вышла одна единственная служанка, полная старушка, двигающаяся, как пингвин, вразвалку. Пусть она и спешила, даже пыталась бежать, но вряд ли по скорости превышала обычный прогулочный шаг. Подойдя к калитке, она слегка поклонилась.
— Дом Жьёзен, господа. Я могу быть вам полезна?
— Мы к мадам Жьёзен, она должна была быть предупреждена о нашем везите.
— Ах, да, господин Урден и господин Брилль, проходите, проходите… — закивала та, открыв им калитку, после чего провела их к дому.
На фоне остальных дом действительно был скромный. Двухэтажный, без какой-либо лепнины или дорогих изысков. Внутри стены не украшали дорогие картины в позолоченных рамках, и не было избытка дорогой мебели, которой никто никогда не пользуется. Всё скромно настолько, насколько может быть. Дом напомнил Кондрату тот, где они побывали, выслеживая группу фанатиков со свинофермы в Эдельвейсе. Плюс-минус размерами такой же, может чуточку больше.
— Прошу вас, за мной, — женщина проводила Кондрата и Урдена в зал для гостей на первом. — Ожидайте, скоро мадам Жьёзен выйдет.
Мадам… значит они даже не бароны, а баронеты, по факту, почти последняя ступень, ниже просто безродные аристократы, у которых нет титула. И его привели сюда…
Нет, об этом Кондрат даже думать не хотел. И так в печёнках сидит вся эта чушь. Ему бы сейчас обратно в офис, к делу того маньяка, которого они уже почти загнали в угол. Оставленный нож на месте преступления позволил определить примерный район, где тот был куплен. А оставленные отпечатки поставят окончательную точку в деле. Ещё чуть-чуть осталось, ещё немного… и его отрывают в такой момент!
Кондрат не злился, нет, но был серьёзно раздражён. Такое дело, а он пришёл к какой-то мадам…
И в этот момент вышла та самая мадам Жьёзен.
Для Кондрата этот мир не был родным, и потому лёгкий языковой барьер всё равно присутствовал. Кондрат его не сильно замечал, как-то на автоматизме переводя его на свой лад, и то слово однозначно обозначало «мадам». И при слове «мадам» него вырисовывался образ именно что мадам, женщины, достаточно зрелой и взрослой. Но в зал вышла… девушка. А по его меркам и вовсе девочка, которая ему в дочери годилась.
На вид она была слишком молода. Подозрительно молода. Юное и милое создание, одетая в простое, нарядное и лёгкое платье голубого цвета. Девушка явно сконфужена их присутствием и даже слегка взволнована. Возможно, именно поэтому, как моральная поддержка, рядом с ней стояла уже повидавшая жизнь служанка.
Урден встал и поклонился, и Кондрат последовал его примеру. Неглубоко, но достаточно, чтобы показать уважение голубой крови. Девушка, едва заметно краснея, сделала неглубокий реверанс, книксен, если Кондрат правильно помнил.
— Мадам Жьёзен, — произнёс глубоким и спокойным голосом Урден. — Мы разговаривали с вами по поводу сегодняшнего дня.
— Д-да, я помню, — тихо ответила она.
— Что ж, позвольте вам представить. Это мистер Брилль. Мистер Брилль, это мадам Жьёзен, ваша невеста.
И повисло молчание.
Просто гробовое молчание, которое нарушали только тихое пощёлкивание башенных часов у дальней стенки.
Кондрат смотрел и… не мог собраться с мыслями.
— Прошу прощения? — наконец хриплым голосом выдавил он.
— У вас какие-то вопросы, мистер Брилль? — посмотрел на него Урден.
— Да… у меня… вопросы… — протянул он. — Мы… можем поговорить?..
— Одну секунду, мадам Жьёзен, — извинился Урден.
Они отошли в коридор, где их было бы неслышно, после чего Кондрат жёстко, даже слегка зло произнёс:
— Вы же сказали, что не сватать меня сюда привезли.
— Прошло время для сватовства, мистер Брилль. Всё уже решено, — стальным голосом ответил Урден. — У вас было полно времени, и вы его упустили. Мы сюда приехали, чтобы у вас была невеста. Чтобы, когда люди, влиятельные люди, решили с вами познакомиться, вы выглядели, как не какой-то легкомысленный гуляка без серьёзных отношений или того хуже содомит, а сложившийся, надёжный человек!
— Она мне в дочери годится!
— Ничего страшного, многие берут в жёны помоложе в наше время. Уж не вам жаловаться, — отмахнулся тот.
— А ей вообще можно⁈ Сколько этой мадам Жьёзен⁈
— Она взрослая девушка, — ответил Урден раздражённо, не ответив прямо. — Поэтому возьмите себя в руки и делайте что положено. Это приказ, а не предложение.
Это был не ответ, это был совсем не ответ. Девушка была юной, особенно для Кондрата, которому, извините, пять десятков стукнуло в то время, как она явно не перевалила через второй.
— Я найду другую себе, даю слово, — произнёс Кондрат.
— Было у вас время найти другую. Мистер Манхауз уже обо всём позаботился.
— Он ведь аристократка, это запрещено!
— Не запрещено, а нежелательно. И назвать их аристократами можно с трудом, учитывая их положение. Поэтому будьте мужчиной, выйдете в зал и сделайте то, что необходимо.
— Что, я стесняюсь спросить?
— Обзаведитесь женой, которую для вас нашёл уже сам мистер Манхауз. Нам не нужны лишние вопросы из-за вас.
— Их не будет…
— Уже есть. Кое-кто сверху, кто курирует нашу деятельность, не может взять в толк, почему такой человек и без женщины. Всё, хватит! Вы доставили нам достаточно головной боли по этому вопросу. Вас прикрывали как могли, поэтому будьте добры…
Будьте добры…
Кондрат чувствовал себя каким-то педофилом из-за их колоссальной разницы в возрасте. Возможно, ей уже и можно, но разница в возрасте не давала ему покоя. Он был не из тех, кто любит помоложе, а в данной ситуации сильно так помоложе.
Нет, надо было заняться этим вопросом самому и раньше, конечно…
Вернувшись обратно в зал, Кондрат молча сел на кресло и ждал, пока Урден рассыплется в любезностях, положит какие-то документы на стол и, кивнув, уйдёт. Кондрат и сам было уже попытался уйти следом за ним, но тот холодно бросил:
— Вы останетесь здесь. Это приказ, мистер Брилль.
Приказ? Остаться здесь? Не служба расследований, а какое-то брачное агентство на потеху публике!
И Урден ушёл. Служанка тоже ушла. Остался только он и эта мадам Жьёзен. Будь она уже женщиной, Кондрат бы глазом не повёл. Фиктивный брак не то, что он поощрял, но был готов пойти на эту жертву, а здесь…
Они сидели в полной тишине, скованные неловкостью. Девушка нервно теребила юбку своего платья, боясь поднять взгляд. Смотрела куда угодно, но только не на него. Кондрат же, просидев так в печали пять минут, потянулся к документам. Что он там увидел? То, что его ни капельки не удивило и было даже ожидаемо.
Правильно говорил один хороший человек, хорошее дело браком не назовут…
Глава 31
Они остались вдвоём.
Кондрат сидел, словно статую, не шелохнувшись, но вокруг него так и чувствовалось тяжёлое зловещее напряжение. Девушка напротив же постоянно теребила платье, то поднимая взгляд на Кондрата, то сразу убирая его, будто пугаясь одного вида мужчины, которого она видела в первый раз и который с этого момента должен был стать её мужем.
В тягостном молчании они просидели минут пять, прежде чем девушка, — что действительно удивительно, — решила подать голос.
— К-кондрат… — тихо, пытаясь придать хоть капельку уверенности, произнесла она. — Я же могу звать тебя Кондрат, да? Я…
— Не сейчас, — холодно отрезал он, тем самым перерубив её инициативу, на которую та с таким трудом решилась. Девушка опять сжалась, будто её собирались бить, продолжив теребить своё платье.
Зато её голос кое-как вы вел Кондрата из транса. Он не хотел грубить, скорее неожиданность выбили его из колеи. Он всегда жил рутиной, прекрасно зная, что его ждёт, и любая неожиданность, которую он встречал, была лишь на работе, как её неотъемлемая часть. И уж чего бы он хотел избежать, так это подобных неожиданностей ещё и в личной жизни.
Документы на столе были ничем иным, как заявлением о заключении брака на нескольких листах. Причём уже подписанные и со штампами, здесь оставалось лишь оставить свою роспись и дело с концом. Это было прямым нарушением закона к гадалке не ходи, однако в