- Кстати, Аглая, он все еще принимает поздравления. Хочешь, подпиши карточку. Мне несложно напомнить Тину, откуда вы знакомы.
С лица противницы испарилась усмешка.
В середине весны у университетской королевы случился короткий роман с моим лучшим другом Валентином Озеровым, сыном королевского Советника. Интереса Тина хватило всего на месяц, а Аглая, судя по реакции, все еще страдала.
- Так что? – поднажала я. – Передать или воздержишься?
Синие глаза блондинки сузились
- Он ведь не догадывается, что ты, Валерия, вовсе не тихоня, а стерва, каких еще поискать надо.
- Не догадывается. – Я покачала головой и развела руками: – Он знает.
Она резко развернулась, махнув длинным подолом струящегося платья, и направилась сквозь расступавшуюся толпу в противоположный угол амбара. За предводительницей разноцветным хвостом потянулась свита. Изредка фрейлины оборачивались и что-то зло шипели.
- Змеюка, - фыркнула Крис. – Чего ей в жизни-то не хватает?
- Мозгов ей в жизни не хватает, - отозвалась я.
- Она, правда, еще по Валентину сохнет?
- По всей видимости.
- И, правда, дурочка.
Последнее замечание я предпочла не заметить. Когда знаешь болевые точки противника, его легко дразнить. С Аглей мы отличилась лишь тем, что о моей безнадежной, болезненной любви к Валентину Озерову не догадывалась ни одна живая душа.
- Я бы никогда не подумала, что он решит жениться так рано. – Крис явно собиралась обсудить случившееся в моей жизни горе, в смысле, помолвку Тина.
- Угу, - мечтая, чтобы она не надумала развить тему, без энтузиазма промычала я. Сама мысль о том, что скоро он станет главой семейства, вызывала во мне волну возмущения.
К счастью, появление ведущего, невысокого плюгавенького типа в ярко-голубой тунике, избавило меня от необходимости продолжать неприятный разговор. Игра начиналась.
- Смотрящие, вы готовы? – Народ зашелся в одобрительном вопле. – Показываем игровое поле…
На стене оживили нанесенную с помощью стило 3 топографическую руну. Знак вспыхнул, рассылая по поверхности голубоватые огоньки. Светляки рисовали на досках хаотичные выжженные линии, словно ребенок непослушной рукой калякал странный узор. Однако вскоре изображение приобрело четкость, и появилась схема абрисских улиц. В одном из тупиков светился круг, символизировавший магические ворота.
- Бросаем жребий, господа! – В руках ведущего появился черный мешок, куда при входе складывали записки с именами желающие сыграть.
Предвкушение гонки оказалось заразительным, я поймала себя на том, что встала на цыпочки, чтобы не пропустить ни одной детали. Когда назвали имя первого игрока, то мануфактура зашлась в одобрительном вопле.
- В прошлый раз он взял приз, - пояснила Крис с горящими от нетерпения глазами и завизжала от радости, когда вторым игроком оказался победитель прошлогодней игры.
Оба парня учились со мной на факультете Прикладной Артефакторики. Никогда бы не догадалась, что они участвовали в подпольных играх. Хотя за три года учебы лучше всего я изучила повадки обитателей университетской библиотеки, и немножко похуже – завсегдатаев магической лаборатории.
От азарта подружка едва не подпрыгивала на месте.
- Проклятье! Вот это будет раунд! Два победителя разом! – с восторгом в голосе повторяла она.
- Третий участник! – выкрикнул ведущий, запуская руку в мешок, и вытащил скомканную шариком бумажку. – Тихоня Лерой!
В первый момент почудилось, что я просто ослышалась.
- Какого…
Народ зашушукался, не понимая, кому выпал жребий.
- Лерой, ты бросила бумажку? – изумилась Кристина, отказываясь верить собственным ушам.
- Нет, - медленно покачала я головой, как громом пораженная.
- Вон она! – в восторге завизжали фрейлины Аглаи, указывая в нашу сторону, и моментально стало ясно, кто меня подставил.
Толпа разошлась, как по мановению волшебной палочки, и мы с Крис оказались вдвоем на опустевшем пяточке.
- У нас играет милая барышня? – расплылся ведущий в улыбке и сделал рукой приглашающий жест. Мол, добро пожаловать в ворота в преисподнюю.
Было понятно, что место «милой барышни» явно не на пороге в Абрис и даже не в мануфактуре. Ориентирование на местности никогда не входило в число моих сильных сторон. Кусая губы, я лихорадочно прикидывала, как поступить лучше. Отказаться и стать посмешищем? Или согласиться, с позором проиграть и все равно стать посмешищем?
Противники, стоявшие в круге, с самодовольным видом ударились сжатыми кулаками. И этот жест, намекавший, что мне не давали хотя бы четвертушки шанса, вдруг показался очень обидным. Я и сама не поняла, как сделала шаг вперед.