В сознание меня вернул плач Криса. Спустя такое количество времени, проведенное рядом с ним, я могла на слух различить, кто именно из близнецов плачет. Истерики Аби были какими-то жеманными и требовательными, плач Джули иногда переходил на волчий вой или скулеж. А Кристиан плакал по-другому. Мелодичнее, что ли. Отложив томик, я подошла к кроватке.
— Ну и почему мы плачем, мой славный? — улыбнулась я, беря его на руки. Сухой, значит переодевать не надо. Я бросила взгляд на часы и все поняла. — Мой мальчик голоден? Сейчас тетя Эл покормит тебя, — я поднесла палец к носику малыша, а он схватил его своей крошечной ручкой и настойчиво потянул на себя. — Э, нет, дорогой, этот пальчик мне еще нужен, — я мягко высвободила руку, и в качестве компенсации скорчила племяннику рожу. Он заливисто рассмеялся. От его смеха проснулась Абигейл, а за ней и Джулиет.
— Мисс Лорейн, — в детскую вбежала чем-то взволнованная мамочка Пай, — внизу кто-то есть. А совсем близко к поместью я видела волчьи следы. Чужие, не похожие на следы остальных господ, — женщина смотрела на меня своими перепуганными глазами и ждала от меня помощи.
— Оставайтесь с детьми, я спущусь и проверю. Сейчас я пришлю к вам Харта, на всякий случай, — стараясь не обращать внимания на боль, я вышла из комнаты. Дворецкого долго искать не пришлось. С одного взгляда он понял, что от него требуется, и поднялся наверх. Я же поспешила на первый этаж.
В поместье было тихо. Я давно не слышала такой хрустальной тишины. Она пугала и давила на сознание. Каждый шорох заставлял вздрагивать. Для начала, я решила осмотреть комнаты и только потом выйти во двор. Интуиция меня не подвела.
Я уже собиралась выйти в коридор, как по поместью разнесся женский визг.
— Попалась, — Штар даже не стал появляться.
Мы угодили в ловушку серых, как неразумные мыши.
— Сьюзан! — изо всех сил прокричала я, дублируя зов мысленно. Надеясь, что он будет услышан, я бросилась наверх. Я не чувствовала боли, только одна мысль пульсировала в голове — уберечь дочь. В считанные секунды я оказалась на пороге детской. Двое серых бросались на Харта и мамочку Пай, а те отбивались, тем, что только подвернулось под руку. Двое немолодых людей защищали чужих детей так, как будто это были их собственные внуки. У Харта был оборван рукав, а выше кисти алым пятном растекалась кровь.
— Немедленно остановитесь! — злобно зарычала я. Мой голос изменился. Лорейн Драй снова превратилась в королеву Лориэн. — Пошли вон, щенки, пока я не пустила в ход свои клыки и когти! Никто не причинит вреда моим детям! — я знала, что передо мной молодняк. Опытному серому не составило бы труда отбиться от обычных людей.
Чертовы недоноски сделали шаг назад, но не сбежали. Видимо, даже им известно, что я больше не королева.
— У них приказ, малышка, они не уйдут, — услышала я объяснение, которое было мне необходимо, чтобы выпустить злость наружу.
— Значит, они умрут! — я резко бросилась вперед, обращаясь в прыжке, как и раньше.
— Мисс, сзади! — донеслось до меня, и я почувствовала, как мне на спину вот-вот приземлится серый. Но не тут-то было. Я резко ушла в сторону, опрокидывая мебель. Сейчас мне определенно чуть не хватало ловкости кошачьего тела, но и так сойдет. Молодняк, воспользовавшись тем, что меня отвлекли, снова кинулся на Харта и Пай. Ну нет, я не дам им исполнить то, для чего они пришли сюда. Здесь больше не прольется ничьей крови, кроме их собственной.
До шеи первого из них я добралась относительно легко. Шейные позвонки хрустнули под моими зубами, и оборотень обмяк. Матушка Пай благодарно кивнула мне, и, схватив близнецов на руки, выбежала из спальни. А вот с оставшимися двумя пришлось повозиться. Тот, который кинулся на меня со спины, оказался явно опытнее этих двух щенков. Он отрезал мне путь к своему, теперь уже, напарнику, и не давал мне пробиться на помощь Харту и дочери. Он еще пожалеет, что посмел стать у меня на пути. У меня, огненной волчицы, коронованной альфы серых. И пусть пумы уже нет, я готова занять ее место ради защиты собственной дочери. Откуда-то из глубин сознания стали появляться забытые образы. Я вспомнила, как убивать, сохраняя холодность мыслей и безжалостность. Я вспомнила, как это быть серой. Эти твари не хотят по-хорошему, значит, будет по-плохому.