- Господин Дарен, вы пришли! – раздался скрипучий голос Махоша. Под его весом старые ступеньки противно скрипели. – Как ваш отец?
Я рассерженно выдохнула, не успев дослушать. Сложила остатки заказа в пакет и вышла из комнаты.
- Ваш заказ, - я протянула пакетик господину Дарену. – С вас один серебряный и два медяка.
Мужчина положил деньги на стойку, попрощался с Махошем, поблагодарив того за работу, и он с другом покинули аптеку. Я смотрела им в след. Сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь пальцев.
- Дорогая, что-то случилось? – обеспокоенно спросил Махош.
Видимо он заметил мое напряженное состояние. Я оторвала взгляд от удаляющихся от аптеки мужчин и посмотрела на старика.
- Все хорошо, просто задумалась.
Махош кивнул головой и не стал дальше распрашивать.
- Уже поздно, покупателей сегодня больше уже не будет, поэтому отправляйся домой, - Махош похлопал меня по руке и поправил свои очки. – Завтра праздник, а вам девушкам еще подготовиться надо. Знаю, знаю. Ждал я, бывало, даму на праздник, так мы полвечера пропустили и потанцевали всего на двух песнях.
Я искренне рассмеялась его очередному рассказу про свою жену. К несчастью, она давно умерла.
- Иди, иди. Завтра я тебя не жду. И чтобы на праздник сходила, а то опять в книжках сидеть будешь. А надо иногда и жизнь пожить.
- Хорошо, хорошо, - заверила я Махоша, подхватила свою сумку и накинула плащ.
Попрощавшись со старым аптекарем, я выскочила на улицу. Моя улыбка быстро сползла с губ.
Кай.
Кая нет в резиденции.
Насколько правдивы слова отца господина Дарена?
Быть честной, я не верила в заявления короля Роксана о том, что его сын отправился в Зюдем, чтобы полечить здоровье. В наше последнюю встречу Кай был более, чем здоров, и он ни словом не обмолвился, что отправляется на юг.
И в нашу последнюю ночь Кай вел себя как обычно, мы прекрасно проводили время. На следующее утро я проснулась одна в постели, а уже через день до меня дошло заявление о том, что принц Кай болен и ему нужно лечение. Весь последующий месяц я провела метаниях и ожиданиях хоть какой-либо весточки от него, объясняющей, что случилось. Сама я не могла отправить ему ничего по понятным причинам.
Еще через месяц я перестала ждать.
Сейчас я перестала надеяться его увидеть.
Но только услышанные мною слова… Кай не лечит здоровье на юге.
Тогда… где он?
***
По пути домой я заглянула к Ирэн.
Дверь мне открыл их строгий, но всегда вежливый дворецкий. Отдав ему свой плащ, я поспешила в покои подруги. Дом ее отца был огромен: большие залы, длинные коридоры и винтовые лестницы, а также дорогие вещи и картины. Здание передавалось от поколения к поколению, и когда-то хозяйкой этого места станет сама Ирэн.
Постучавшись и дождавшись ответа, я зашла. Подруги в гостиной не оказалось, и я прошла в спальню, тоже пустой. Ирэн нашлась в гардеробной. Она смотрела над два платья на пуфике так, будто они объявили ей войну.
Я подошла к ней и тоже уставилась на них. Оба шикарных, из дорогих тканей, с интересной отделкой и вышивкой. Ее отец явно не пожалел денег на них. На предстоящем балу Ирэн в одном из них может затмить даже саму королеву.
- Я не могу выбрать, - Ирэн сложила руки на груди и со злостью уставилась на платья.
- Успокойся, тебе с ними не драться, - меня эта ситуация забавляла – она могла надеть любое из них и была бы в нем великолепна.
- Как это не драться? Король один, а нас придет целая толпа.
Я приподняла брови.
- Положила глаз на короля? Но, к твоему сведению, он занят, и у него уже два сына… Но если ты любишь постарше и поженатее, то…
- Фу, Манон, твой юмор ужасен. Я говорила про Осеннего короля.
- Хочешь, чтобы он обратил на тебя внимание? – подначила ее я.
- Не совсем.
Ирэн оторвалась от платьев и повернулась ко мне. Протянула руку.
Именно за этим я к ней и зашла. Я вытащила из сумки небольшой флакончик и положила его на ее ладонь. Ирэн быстро спрятала его в складках платья.
- По две капли на ночь, - напомнила я. – В женские дни не пить.
- Да помню я, - отмахнулась Ирэн.
Ирэн начала пить снадобье от нежелательной беременности два месяца назад. Одним днем она заявилась ко мне в аптеку. Долго мялась и не могла сказать, что ей нужно. Потом все же выпалила это, и я выдохнула – ждала, что случилось что-то серьезное.
- Боги, Ирэн, тебе уже двадцать. Не надо так смущаться этого, - сказала ей тогда я.
- Знаешь, общество не одобряет такие связи до замужества.
- Но перестало открыто осуждать.
Я не стала спрашивать, какой мужчина сподвигнул ее прийти ко мне за снадобьем, а она и не рассказывала. Настаивать на том, чтобы подруга рассказала о нем, ее возлюбленном, было бы ужасно, ведь об мне с Каем она так и не знала.