— Честно сказать, верю. Я бы тоже так сделал, наверное.
— Ты мне зубы не заговаривай, когда планируешь жениться? Соня уже платье приготовила, так и сказал, в нём пойду на Витькину свадьбу.
— Ну вот и ты тоже, родители дома, ты даже на приёме плешь мне протереть хочешь. Да женюсь, скоро. Может на следующий год.
— Ну, Витя, ты это мне уже который год говоришь….
— Костя, слово даю, до Нового года погуляем на моей свадьбе.
— Виктор, я услышал. Больше не пристаю. Теперь по делу. Подготовь документы по признанию КПРФ правопреемником КПСС. Будем пробивать в судах Европы активы за рубежом. Потом, Гену надо уходить. Он не допустит ситуации с признанием, потому что ему разрешили рулить компартией и получать денежку за то, что ничего не делает и не шумит.
— Ну по бумагам я понял, а по второму вопросу — не знаю. Или это ты будешь решать?
— По Гене работа идёт. Подводим к нему людей. Но скорее всего будем разрабатывать силовой вариант. Посмотрим.
В этот момент к ним подошла Соня и разговор перешёл на нормальные мужские темы: оружие, женщины, а также, стоит или не стоит объявлять войну марсианам?
— Дорогой, тебя наша мама просит подойти, я пока с Витей пообщаюсь.
— Хорошо, ну братан, оставляю на тебя мою супругу, не подведи.
— Всё будет, как в швейцарских банках.
— Не дай Бог, но пока пусть будет хотя бы так.
По дороге к дому, где Мария Ефремовна с Ольгой Афанасьевной присматривали за внуками, Константин поговорил с промышленными и научными капитанами.
— Так, товарищи, с завтрашнего дня все операции остановить. Отправка и оплата только в валюте.
— И как долго это будет продолжаться?
— Думаю, пару-тройку месяцев на фиксацию курса валют будет достаточно.
— Константин Валентинович, как нам поступать с активами за пределами нашей области? Например, в Курганской области наши колхозы и строительные компании рискуют в этот кризис просесть и потерять хорошие деньги. Подорожают тарифы, и покупка недвижимости сократится на половину и больше.
— Мы их поддержим, но и они пусть не теряются и перехватывают привлекательные контракты и участки земли. Сейчас всем нужны будут наличные, нам нужны золото и платина, будем помогать друг другу. Где будут находить металлы заинтересованные лица, не наше дело, нам надо подготовиться к кризису, который случится после 2001 года. Обратитесь к Иосифу, определитесь с рамками и границами. Вывернитесь, но максимум активов на следующей неделе мы должны отжать. Это будет наш экономический фундамент, на котором будем строить новый союз.
— Хорошо, что у нас есть неделя. Нам и с Крымом надо решать и несколько производств с Украины планируем вывезти.
— С Донбасса не трогайте, лучше заберите ЛАЗ со Львова, Антонова потрясите, металлургов и машиностроителей вытягивайте. В области места много, энергия есть и будет ещё.
— А это откуда? Мы планируем строительство электростанций?
— Не без этого, но после нескольких экономических кризисов мы прогнозируем у соседей закрытие 85 % производственных мощностей. И наши ЭСы будут вырабатывать невостребованную энергию. Под эти лишние ватты и омы будем строить новые предприятия. Но в следующем десятилетии будем ТЭСы ставить. Так что товарищи, сегодня отдохнём, а с завтрашнего дня начнётся напряжённая работа без выходных. Сколько не знаю, на пару месяцев можете точно рассчитывать. Ну ладно, заговорились, меня мамы ждут.
— Да-да, мама это святое, а две мамы — это уже серьёзно.
Открыв дверь, Константин ничего не услышал. В доме была тишина. Здание по меркам сегодняшнего дня было роскошным, конечно, не те дворцы из прошлой жизни нуворишей, которые изгалялись от вседозволенности, но в инерции советских мерок вполне себе губернаторская усадьба.
— Т-с-с-с, сынок, детушки спят.
— Ты меня звала, мам? Вот сынок твой пришёл.
— Пойдём на кухню, там Оля чай заваривает, вот и поговорим. Ты такой занятой, я конечно понимаю, ответственность и всё такое, но у моё сердце побаливает, не знаю чего ждать?
— Прости меня мамочка. В последние годы совсем нет время на Вас, даже детям и то приходится довольствоваться краткими минутами перед сном. Но сейчас такой момент, от этого будет зависеть наше будущее. И я не про нас лично, а про страну. Про каждого человека в России.
— Ох, сыноча, сыноча. Какую ты ж ношу на себя взвалил. Тяжело тебе, чую я. Но оттого, что помочь не могу, как в детстве твоём, ещё больнее. И что нас ждёт? Ведь не зря сегодня собрал столько народа. И ведь не все пришли, я же вижу, ты переживаешь.