Я перебросил из-за спины щит, выхватил меч и побежал к лесовику. То есть хотел побежать — едва сделал первый шаг, как в ноги вцепились вздыбившиеся из-под земли корни. Принялся рубить их, прикрывая голову щитом. Лесовик после пары выстрелов догадался, что в такой позиции я для болтов неуязвим, бросил арбалет и кинулся на меня с дубиной. С большущей боевой дубиной, окованной железом. Не палица Ильи Муромца весом в сорок пудов, но около одного в ней будет. Как раз по силе моего квадратного коротышки. Получу такой дубиной даже в щит — останусь без руки. Пора делать ход конем.
Каркать вороном меня учил Креппер. С такой любовью и настойчивостью, что чуть не довел до перевоплощения. Освободившись от корней, я подал условный сигнал Люциферу и встретил лесовика ударом меча по ногам. Он сиганул вверх, согнув колени, — с ловкостью, которую в нем никто не предположил бы, — пружинисто приземлился и махнул дубиной. Я присел, а лесовика развернуло: несомненно мощный, громила все-таки не мог полностью погасить инерцию своего чудовищного оружия при промахе. Прямо передо мной оказались его плечо и затылок. Я рубанул по затылку — мало ли что я чувствую, нужно же попробовать! Слишком уж соблазнительная приманка — незащищенная голова…
Мать твою, Ваня! Испытатель гребучий! Лучше бы по плечу бил! Отсек бы руку, или хоть повредил плечевой сустав.
Меч отскочил — не от черепа даже, а от покрывавших его спутанных косм. Лесовик ответил обратным ударом дубины. Попало по ноге сбоку. Набедренник и прикрывавшая его кольчужная юбка поглотили урон, но меня отбросило метра на три. Еле устоял, еле удержался, чтоб не упасть. Как — сам не понял. Так мне и надо, буду в следующий раз больше уважать собственную интуицию.
До ушей донесся тяжелый глухой топот — это мчался мне на выручку отдохнувший и посвежевший Люцифер. Я провел быструю серию ударов в сочетании с рискованными перемещениями и ложными выпадами, сделав все, чтоб лесовик оказался к коню спиной. Он оказался, — а я продолжал мельтешить перед ним, скача то вправо, то влево, с бешеной скоростью размахивая мечом. Не оставить коротышке ни секунды, чтоб оглянуться, оценить нового противника и расстояние до него! Не дать уйти в сторону и прижаться к дереву! Не дать ударить коня с развороту!
— Успей отпрыгнуть! Стопчу! — предупредил Люцифер.
— Успею! Успею! Не смей тормозить, слышишь? Я успею!
А не успею, значит, не судьба. Похоже, не успею. Просто не выйдет. Ослаблю натиск на лесовика — он повернется и убьет Люцифера. С одного удара. Или покалечит так, что не вылечишь.
— Иван, уйди! — взмолился Люцифер.
— Не смей меня жалеть! — мысленно гаркнул я. — Топчи обоих! ОБОИХ, понял? Это приказ!
Наверно, стоило ему объяснить хоть коротко, но слов я не нашел. А приказы для того и придумали, чтобы ничего не объяснять.
Я бросился лесовику в ноги в футбольном подкате. Люцифер налетел на врага и ударил его передними копытами в спину. Лесовик перелетел через меня, а Люцифер — через нас обоих, попутно влупив копытом задней ноги мне по пятке. Ее защищал каблук, но это ж не муха врезалась — конь в прыжке долбанул! Острая боль пронзила тело до самого затылка, волосы встали дыбом, чуть шлем не сорвало. Несмотря на это я поднялся. И увидел перед собой ухмыляющегося лесовика. Он уже вскочил как ни в чем не бывало! Проклятый монстродонт! Его вообще можно как-нибудь ухренькать? Кровь из горла уже не течет, рана подсохла; на пробитых ступнях он еще до столкновения с Люцифером прыгал как кузнечик. А я на отшибленную пятку ступить не могу. Быстро маневрировать, соответственно, тоже не могу, и вот-вот познакомлюсь с пудовой дубиной.
Люцифер развернулся для нового захода. Последнего. Для себя. Лесовик его убьет, но приказывать Люциферу остановиться бесполезно. Не послушает. Я это видел по его налитым кровью и яростью глазам. Конь вошел в боевой азарт, ему теперь море по колено.
Но лесовик сперва решил убить меня. И то сказать — он успевал. Шагнул ко мне, замахиваясь дубиной… Я закрылся щитом. Прощай, моя левая рука. Я был к тебе привязан.
Дубина грохнула в щит как таран в крепостные ворота. И, отскочив от него, попала в лоб лесовику. Он свалился без сознания. А я ничего и не почувствовал. Оторопело посмотрел на герцогский подарок. На поверженного франкенштейна. Я точно это вижу?
«Враг небоеспособен, — подтвердила система. — Вы использовали тайные свойства Идельменгера. Подробности недоступны».
Значит, мой щит имеет собственное имя? Занятно. Идельменгер… Запомним. Вот и проявились его скрытые характеристики. Сработали. Должно быть, в той части описания, которую я пока не вижу, значится что-то вроде: «Отражение предполагаемого урона от принятого удара на противника с вероятностью 10 %». Или больше. Или меньше. Или процент отражения зависит от уровня владельца. А защита головы лесовика против собственного оружия недействительна.