Впереди нас ждёт непростая история Мишки и чудесной девушки Лины. Поддержим героев и автора звёздочками и сердечками. Это очень приятно).
И очень жду ваших комментариев. Мне интересно ваше мнение о героях и их истории.
Ваша Марта.
Глава 2
– Лина, что, приступ? – Миша не стал включать свет, знал, что в такие моменты мне требовалась полная тишина и темнота. Присел на корточки рядом с кроватью, осторожно убрал пальцами упавшую на моё лицо прядь волос. – Принести лекарство, Лин?
Зачем он так? Зачем эта нежность, тревога, беспокойство? Зачем, если не любит больше, если другая?
Я глухо застонала от отчаяния. Не сдержала слёз. Они наконец-то прорвали плотину и потекли слезинка за слезинкой, собираясь в выемке у края глаза, перетекали дорожками через переносицу, по крыльям носа, по горячечным губам.
– Сейчас, потерпи. – Миша поднялся на ноги и бесшумно, как он умел, вышел из комнаты.
Я уткнулась лицом в подушку и тихо, чтобы муж не услышал, завыла. Не знаю, что в эту минуту у меня болело сильнее, голова или, разорванное в кровавые ошмётки, сердце.
Не любит! Другая, другая...дико пульсировало в висках, било в затылок.
– Лина, выпей. – на раскрытой ладони лежали две продолговатые капсулы давно привычного препарата. – Давай, девочка моя, тебе станет легче.
Никогда мне уже не станет легче. Никогда наша жизнь уже не будет прежней. Никогда нам уже не вернуть нашу любовь, наши счастливые дни!
Я вцепилась зубами в подушку и скулила смертельно раненой волчицей.
– Да что же это! – в голосе Миши звучала неподдельная тревога. – Лина, малышка моя, давай, выпей.
Стук поставленного на тумбочку стакана набатом отдался в голове. Муж взял меня за плечи и оторвал от подушки. Приобнял, удерживая в сидячем положении, и запихнул капсулы в рот. Одной рукой дотянулся до стакана и поднёс его к моим губам.
– Пей!
Зубы стучали о стекло. Я с трудом протолкнула в себя первый глоток. Потом ещё и ещё.
– Хорошо, вот так, молодец. – тихо, успокаивающе шептал Миша. Я, наконец, выдохнула, справившись с задачей, и откинулась головой на его плечо. Муж ладонью убрал спутанные пряди с моего лба.
– Всё хорошо? Может Леониду Матвеевичу позвонить?
Я отрицательно качнула головой. Навряд ли нейрохирург найдёт средство для лечения разбитого сердца.
– Девочка моя любимая, как тебе помочь? – тяжёлая ладонь, лежащая на макушке, снимала боль и спазм. Или это уже начало действовать лекарство?
Я прикрыла воспалённые веки, постаралась расслабить напряжённые мышцы тела. Вот так, хорошо, посиди со мной ещё немного напоследок. Как я буду жить без тебя, Миша?
– Т-ш-ш... – почти беззвучно шептал муж, не шевелясь, только воздух от его ровного дыхания щекотал кожу у уха. – Тише, малышка моя, всё будет хорошо...
Я твоя, а ты? Ты всё ещё мой, Миша? Или твоё сердце уже принадлежит другой? С кем ты, твои чувства, мысли, любовь?
Я судорожно всхлипнула. Головная боль не отступала, а на душе становилось всё тяжелее и горше.
Чувствовала, слышала, как под моей ладонью бьётся его большое, сильное сердце. Равномерно, спокойно. Ему хорошо. А мне? За что ты так со мной, Миша? Почему разлюбил, предал?
– Давай я помогу тебе раздеться, ляжешь нормально. – потянул вверх мою водолазку.
– Я сама. – голоса не было, только сиплый шёпот. Осторожно отстранилась от тёплого тела, отвела кокон любимых, надёжных рук и сразу стало тоскливо. – Сама. Теперь всё сама.
Миша не настаивал, знал, что во время приступа лучше меня лишний раз не трогать. Обеспечить полную темноту и тишину и оставить в покое.
Стараясь лишний раз не трясти головой и не открывать глаза, я осторожно разделась и забралась под одеяло. Свернулась калачиком, замерла. Сейчас, главное, перетерпеть пик боли, потом станет легче.
Я уже и не помнила, когда в последний раз меня настигала такая сильная мигрень. После тяжёлого ранения и контузии меня отлично подлечили военные врачи. Потом Леонид Матвеевич, отец Мишиного командира, следил за выздоровлением и ещё была долгая реабилитация. Но иногда последствия давали о себе знать вот такими жуткими приступами.
Миша тихо ходил где-то в квартире, кажется, с кем-то говорил по телефону, принимал душ, а я невольно прислушивалась к каждому шороху и звуку. С кем он сейчас говорит? Кому звонит? Айше?
Торжествующая улыбка гюрзы преследовала меня, так и стояла перед глазами. Она была уверена в своей победе. Тогда почему он здесь, со мной, а не с ней? Когда Миша привёз её в Россию? Как долго она здесь? Как он мог?! А я? Как же я?
Тысяча вопросов, от которых раскалывалась и без того больная голова. Я не буду думать об этом сейчас, нужно поберечь себя. Набраться сил для завтрашнего дня. Уверена, он будет тяжёлым.