— Да это же рай для меня. Боже, а сколько десертов. Бет — ты лучшая! — порадовалась Льдинка.
— Я просто хочу не выгладить обжорой на твоём фоне. Плюс, ты сможешь насладиться, не думая о последствиях. — ответила подруга.
Девушки заказали полный комплекс вкусных блюд. На стол подали брускетту с творожным сыром и кисло-сладкими помидорами, мидии в сливочно-чесночном соусе, салат с киноа и хурмой, а на десерт панна-котту с маракуйей и чиа. Не вечер, а настоящий гастрономический оргазм. Подруги медленно смаковали, наслаждаясь. Когда они вдоволь утолили свою жажду вкусного ужина, Келли поинтересовалась дальнейшими планами на вечер.
Келли радовалась обществу любимой подруги. Они целый час без умолку разговаривали обо всем, пытаясь закрыть пробелы за долгое время отсутствия фигуристки в родном городе. Льдинке живое девичье общение было необходимо как чистый воздух. Бет была для неё самым родным человечком, с которым можно было поделиться всем, что сердцу мило. После потрясающего десерта блондинку распирало любопытство, она закусывала нижнюю губу в предвкушении следующего пункта их назначения.
— Мне тебя очень не хватало. С вкусной и здоровой кухней разобрались, а вот зачем спортивный костюм? Какая наша дальнейшая остановка? — сгорала от любопытства Келли.
— Сейчас доедем и сразу поймёшь, тебе очень понравится. — Улыбалась Бет.
— Тогда не вижу повода нам здесь задерживаться. Ты же знаешь, любопытство меня съедает изнутри, я держусь из последних сил. Так что подруга поднимай свою прекрасную попку с дивана и пулей едим туда.
Глазами Гейба.
Гейб кропотливо изучил возможности рабочего места, наличие лекарственных средств и других ресурсов, периодически вспоминая дивный аромат своего лавандового наслаждения.
— Я видел, как горели её глаза. Келли хотела чтобы я её поцеловал, в следующий раз я закончу начатое.
Мужчина решил посмотреть информацию о фигуристке. Набрал запрос в интернете и нашёл много фотографий, видео с выступлений, но ничего про личную жизни.
— Либо действительно, твоя жизнь — лёд, либо ты хорошо скрывала её от посторонних глаз. Для человека, который всегда находится на виду, ты слишком скрытная. Я не осуждаю, когда ты 24\7 находишься под прицелом камер, будешь очень сдержанной и избирательной в своём выборе. Любой шаг просматривают в надежде поймать сенсацию.
Звонок телефона отвлек Гейба, на экране высветилось Мэтью Стивенсон:
— Старик, я не понял, ты что решил тоже меня кинуть? Джо слился, его работой нагрузили, не говори мне, что тебя оставили на дежурство. — Возмущался Мэт.
— С чего такие мысли? Все в силе. — Успокаивал его друг.
— Тогда почему я до сих пор не наблюдаю твоей жопы на новом скалодроме?
— А сколько сейчас времени?
— Ну, учитывая, что обычно ты приезжаешь везде первый, считай — ты опоздал.
— Чёрт, совсем заработался. Мэт, моя запасная форма осталась у тебя в багажнике?
— Твоя сумка стоит, куда ей деться.
— Отлично тогда вызываю такси, жди. — Проговорил Гейб и стал собираться.—
Как же, заработался, все мысли об этом чертёнке, который когда злился смешно хмурил лобик и хищно сверкал глазками. Сейчас наверное, валяется себе мило на своём большом диване, лопая обезжиренный йогурт. Я её легко смогу поднять одной рукой без видимых усилий.
Гейб вызвал машину, и засобирался на встречу сом друг. Он снял свой медицинский халат, и попрощавшись с Ли, поспешил на выход с Арены. Одним из увлечений врача было скалолазание. Они часто выезжали с друзьями на трассы, расположенные на скалах в живописной местности. Скалолазание является самой активной тренировкой, в которой задействованы все группы мышц, многие из которых не задействованы в обычной жизни или других видах спорта. При этом развивается ловкость, выносливость и координация. Мужчина привык к нагрузкам и держал себя в форме. В фойе здания нового скалодрома Гейба уже заждался Мэт. Он был высокого роста мужчина, с уверенной осанкой и крепким телосложением. Он привлекал внимание не только своей фигурой, но и харизмой, которая исходила от каждого его движения. Темно-русые слегка растрепанные волосы, подчеркивали мужественный профиль. Татуировки, художественно покрывающие его крепкие руки и грудь, рассказывали истории, которыми он не спешил делиться: символы, даты, образы, придававшие ему загадочность. Пирсинг в носу добавлял непринужденного бунтарского шарма. Это была не просто деталь, а часть его идентичности. Он выглядел так, будто не боялся мнения окружающих, искренне наслаждаясь каждым мгновением.