– Не обращайте внимание, мистер Дэвис. – вдруг прозвучал голос Алекс, сидящей справа от нас. – Мисс Рид совсем потеряла над собой контроль после своего первого в жизни кекса с Оуэном!
В классе раздались посвистывания и смешки, а экс-подруга натянула самую гадкую ухмылку.
– Мисс Кора! – строго произнес мистер Дэвис.
– Ну ты и сука! – неожиданно вырвалось у меня.
– Мисс Рид! – выкрикнул преподаватель.
– О, Алекс, не подскажешь, как все-таки (тра-ха-е-ся) Эдриан? Ах да, он тебя продинамил! – вступилась за меня Луиза.
Вся аудитория залилась звонким смехом. Лекси злобно уставилась на Луизу и даже чуть привстала с места: кажется, она была готова наброситься на нее прямо сейчас.
– Девушки! К директору! Все трое!
Уже через пять минут мы сидели возле кабинета директора. Алекс сверлила меня и Лу ненавидящим взглядом, но ничего не могла сделать. Она уже и так по уши влипла.
– Проходите, – раздался тоненький голосок секретаря.
Мы вошли в большой темный кабинет, освещенный лишь двумя настольными лампами. Вдоль стен стояли деревянные шкафчики среднего размера. В центре кабинета лежал круглый пушистый ковер изумрудного цвета. Пахло свежесваренным кофе и сладкими женскими духами. За массивным светло–коричневым столом, который располагался напротив двух небольших окон, сидела женщина, чье общество я избегала уже несколько месяцев.
Дакота Уильямс подняла глаза и нахмурила брови. Увидев ее лицо, я почувствовала, как внутри меня закипает злость. К горлу подкатил ком, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
Стараясь контролировать себя, я медленно прошла вперед.
– Я слушаю, – сухо отчеканила миссис Уильямс.
В кабинете повисла тишина. Никто не хотел начинать первой. Директор слегка постукивала ручкой по деревянному столу, продолжая смотреть на нас в упор. Ее взгляд был холодным и самоуверенным. Не понимаю, что Оуэн в ней нашел? Черные жидкие волосы, всегда собранные в короткий хвост. Острый подбородок, выпученные глаза цвета жженого кофе и чуть пухлые губы. Женщина выглядела значительно моложе своего возраста, и было заметно, что особое внимание она уделяет фигуре.
Я внимательно рассматривала ее, и огонек ярости внутри меня потихоньку угасал. Только сейчас злость к ней сменилась на жалость. Меня как будто бы озарило: женщина пережила осуждение и презрение со стороны собственной семьи. Ее авторитет был практически уничтожен, а единственная дочь прекратила с ней любое общение.
Хоть Дакота и пыталась казаться непоколебимой и сильной женщиной, в ее глазах ясно читалась боль. Одно только оставалось мне неясно: почему Оуэн?
– Вы пришли сюда молчать? – резко оборвала тишину директор.
– Ответьте мне, почему? – выдала я, еле справляясь с волнением.
Не понимаю, что на меня нашло: мне захотелось поговорить ней именно сейчас и немедленно все выяснить.
– Прошу прощения..? – изумленно уставившись на меня, сказала миссис Уильямс.
– Рив, что ты делаешь? – шепнула Луиза, дергая рукав моего жакета.
Я отдернула руку.
– Мисс Рид, конкретизируйте! – обратилась ко мне директор.
– Скажите, почему он?
Мой вопрос застал ее врасплох.
Никто из присутствующих не ожидал услышать этого, но все понимали, о чем шла речь. Миссис Уильямс сняла очки и застыла с ними в руках. Девушки ошарашено смотрели на меня, только сказать ничего не решались.
Дакота встала и, обойдя письменный стол, чуть оперлась на него рукой. Она не сводила с меня взгляд, но молчала. Затем женщина нажала на кнопку вызова секретаря. В кабинет тут же ворвалась худощавая блондинка низкого роста.
– Вызывали, миссис Уильямс? – прописклявила секретарша.
– Минди, выведи мисс Кору и мисс Роненберг в холл и предупреди учителей, что я буду занята весь перерыв.
– Да, миссис Уильямс. Девушки, прошу, – Минди показала рукой на выход.
Мое сердце бешено колотилось в груди. Луиза, мельком посмотрев на меня, нехотя вышла из кабинета. Как только дверь закрылась, я повернулась к Дакоте. Женщина стояла с таким же недоумевающим видом, как и я.
– Я боялась этого разговора с тобой, Ривьера, – голос директрисы смягчился. – Прошу, сядь,– она указала на небольшой кожаный диван.
Мне становилось немного дурно от затеянного мною же разговора, но я больше не могла терпеть и жить в догадках. Хотя ни малейшего чувства к Оуэну у меня не осталось, все равно душа жаждала правды!
– Начну с простого. Извини меня, – начала Дакота.
– За что вы просите у меня прощение? – теперь я была в полном замешательстве.
– За Оуэна, конечно.
– Но... Я не понимаю...
– Когда ваши отношения только начинались, Оуэн продолжал ходить ко мне, – заявила миссис Уильямс.